— Ваня, сползай с дерева! Пристукнут, дождешься! — кричал ему из люка Макаров.
Настроение у всех было радостное! Еще бы — отбить эдакую лавину танков да пехоты! Такое нечасто бывает! Сегодняшних именинников — наводчиков Валерия и Гришу самоходчики и пехотинцы хвалили за меткую стрельбу, жали им руки и дружески обнимали! А ведь до этого бойцы батальона даже и не знали их! Но мы с Макаровым, разделяя общую радость, беспокоились за наш еще не окопавшийся полк, предполагая, какие потери понес он от вражеских реактивных минометов, авиации и артиллерии.
* * *
Оценив с комбатом сложившуюся обстановку, пришли к выводу, что командование противника предпримет новое наступление либо сегодня, предварительно с помощью авиации или артиллерии разрушив наши минные поля; либо перенесет атаку на завтра, чтобы за ночь произвести разминирование. Вероятнее был первый вариант, поэтому мы приняли решение получше упрятать людей на время авиа — или артподготовки.
Сразу отрыли щели под углом к окопам для дежурных стрелков, для остальных — щели под самоходками, которые своим корпусом могли надежно защитить от снарядов, мин и даже от авиабомб. Работали все споро, с полной отдачей, хотя никто никого не торопил. И не напрасно! Еще не закончили со щелями, как противник начал артподготовку к следующей атаке! На минных полях вздыбилась земля! Рвались снаряды и мины! В течение получаса фашисты перелопачивали украинскую землю! А затем перенесли огонь на позиции бригады и полка, включая и нашу рощу. Мы еле успели спрятаться и упрятать стрелков, как вокруг загудела земля от сплошных разрывов! Затрещали, ломаясь, деревья, с грохотом падая на жухлую осеннюю траву! Комбат пехотинцев, находившийся в нашей самоходке, чувствовал себя не совсем уютно, машину то начинало качать, когда снаряды и мины рвались рядом, то близкий взрыв освещал боевое отделение — казалось, что мы горим, и комбат то и дело спрашивал через днище своих бойцов, как они, нет ли раненых?
И вот через командирский ПТК я увидел вражеские танки! Шли они в боевых порядках, следуя за гусеничными бронетранспортерами, видимо, пущенными вперед для проверки минных полей. Наводчики обеих моих машин тоже увидели танки и без команды бросились протирать прицелы. Вскоре на башне машины Макарова появился красный флаг, означавший готовность к бою. К этому времени артиллерийский обстрел наших позиций стал стихать, хотя все еще оставался достаточно интенсивным. На этот раз на нашу группу, состоящую из двух самоходок и двух десятков солдат, наступало, отделившись от главных сил, восемь танков и до роты пехоты. Превосходство врага почти пятикратное! Шли они осторожно и километрах в полутора от рощи начали разделяться на две равные группы, одна из которых пошла к югу, в обход. Если противник зацепится за высоту, нам не поздоровится! Стрелки побежали занимать свои позиции. Нужно было что-то придумать! Приказал Макарову обороняться на прежней позиции, а сам попросил у комбата десять человек с тремя пулеметами. Своей самоходкой с группой стрелков мы вышли на южный край рощи — подготовить приятную встречу четверке отделившихся танков!