Британцы сидели в матросском кубрике и пили шнапс. Раненых пристроили в офицерские каюты, а мертвых аккуратно уложили рядком на палубе: младшего лейтенанта Роуффа, главного старшину, Питта и шестерых англичан.
Хейне высказал предположение, что Вегенер специально загнал англичан вниз, чтобы они не видели германских кораблей в гавани. Штолленберг считал, что он сделал это из этических побуждений, чтобы избавить их от зрелища триумфального входа немцев в порт. Эти ребята начали войну, имея самый сильный флот в мире, а сейчас в качестве пленников сидят на селедочном траулере. Кроме того, пленные — не дикие животные, чтобы выставлять их напоказ публике, они тоже люди.
— Эмиль Великодушный сказал свое слово, — произнес Хейне. — Я надеюсь только на одно, что он никогда не попадет в плен к англичанам. Поскольку, уж поверьте мне, англичане не будут столь великодушными. Они любят устраивать себе триумфы.
На стеньгах «Альбатроса» развевались сигнальные флажки. «Т», «Н», «Р» — этот сигнал командующий флотилией всегда поднимал после удачной операции. В этом был оттенок иронии; таким способом он, не поднимая лишнего шума, выражал благодарность экипажам.
21 декабря 1940 года в 11:32 случилось следующее. Английские бомбардировщики тремя волнами совершили налет на Брест.
Две первые волны понесли большие потери от зенитного огня, и было решено, что третья, не долетая до Бреста, сбросит свои бомбы на объекты, находящиеся в море.
В 25 милях к северо-западу от Бреста бомбардировщики заметили флотилию тральщиков, шедшую кильватерным строем. Они атаковали тральщики с кормы, с высоты 180 метров, куда не доставали снаряды корабельных зениток. Они сбросили бомбы, придерживаясь определенной системы, увидели, как корабли окутались дымом, и улетели.
Так погибла 50-я флотилия минных тральщиков. На плаву остался только флагман, который шел головным и имел время для маневра. Его на буксирах привели в Брест.
Что касается экипажей погибших кораблей, то спасено было всего двадцать два моряка. Десять из них скончались от ран.
Друзья встречали Рождество в Гамбурге. Штолленберг недавно побывал дома; Бюлов и Фёгеле понимали, что к празднику все равно домой не поспеют, а у Тайхмана вообще не было дома. Они обсудили этот вопрос и решили остаться в Гамбурге.
В сочельник в доме Хейне собрались те же самые люди, что и в прошлом году, но их было не узнать. Настроение у всех — приподнятое, не то что год назад. Германия одерживала победы на всех фронтах, и в воздухе носилось: «Хвала Господу Богу, аллилуйя и осанна!»