— Всегда приятно послушать марш, — сказал Хейне.
— И органную музыку, — добавил Бюлов.
Шумермахер снова завел речь о предстоящем матче, но тут раздался свист сержанта — начиналась вторая проверка.
Тайхмана, Штолленберга, Бюлова и Шумермахера снова завернули.
В три часа повторилась та же история. В добавление ко всему дежурный сержант нашел, что на бескозырке Тайхмана плохо натянута ленточка.
— Я больше не пойду, — сказал Тайхман.
Через полчаса Штолленберг, Бюлов и Шумермахер благополучно прошли проверку. Когда им выдали пропуска, дежурный сержант сообщил, что ротный просил прислать ему несколько матросов для управления яхтой. Тайхман, Штолленберг и Бюлов вызвались помочь ротному, но дежурный забраковал Тайхмана:
— Ты не подходишь. Ты ведь даже нормально одеться не можешь — куда уж тебе на яхту!
Он велел двум другим надеть плавки и спасательные пояса и идти в док. Тайхман решил посмотреть, как они будут ходить под парусом, и отправился с ними.
В доке уже работало девять человек, которые, мешая друг другу, готовили яхту к выходу в море.
Один старый моряк, постоянно работавший в доке, показал, как надо привязывать парус, другие не согласились с ним и бросили работу, предоставив ему делать все самому.
Вскоре появились два офицера и две дамы.
— Кто из них жена нашего ротного? — спросил Штолленберг.
— Та, что стоит справа.
— Худая, как палка, — заметил Бюлов.
— Ганс, ради бога, испарись — вот этот хмырь с четырьмя нашивками — командир порта, а рядом с ним, надо думать, его жена.
— Ну вот еще!
Но ему не пришлось прятаться от них — дамы даже не посмотрели в его сторону.
Штолленберг, Бюлов и Шумермахер поднялись на борт. Яхту взял на буксир моторный катер. Тайхман сидел на конце мола и наблюдал, как на яхте подняли паруса, и она взяла курс на Хиддензее.
В десять часов они вернулись в казарму и рассказали, как прошел день. Хейне жалел, что отправился в город, а Тайхман притворился, будто спит.
В воскресенье днем командир училища с женой и детьми, а также командиры рот с женами присутствовали на гандбольном матче между командами первой и второй рот. Это была грубая игра; присутствие дам не помешало игрокам проявить свои животные инстинкты. Судья не обращал внимания на грубые приемы — свистел он редко и по большей части совсем не тогда, когда было нужно. Игра больше напоминала драку — игроки выбивали друг другу зубы и ломали ребра, а зрители бешено аплодировали.
Вторая рота выиграла со счетом 16:10. В награду капитан-лейтенант Вегенер пригласил всю команду — за исключением Шумермахера, которого удалили с поля за неспортивное, поведение, — на пикник по случаю дня рождения его жены, который должен был состояться через три недели в Хиддензее.