Тайхман уселся за угловой столик у самой стойки и принялся пить пиво.
Когда вошла Дора, он встал. Он долго раздумывал, надо ли ему вставать при ее появлении. Но, увидев ее модный, как с картинки, наряд, автоматически поднялся с места. Она приехала в грузовике, который доставлял продукты, привозимые торговыми судами.
— Наконец-то! — воскликнула она и протянула ему руку. — Я сейчас приду — надо проследить, чтобы все разгрузили.
Грузовик привез множество всяких вкусных вещей — ящики со шнапсом, ликерами, винами, шампанским и самыми разными деликатесами в консервных банках.
— Ты всегда закупаешь продукты оптом?
— Конечно. Это дешевле. К тому же так я получаю все без талонов.
— Как тебе это удается?
— Секрет фирмы. А теперь продумай меню. Что бы ты хотел съесть и выпить. Ты получишь все, что твоя душенька пожелает.
— Я полагаюсь на твой вкус.
— Тогда подсчитай сумму по этим счетам — у тебя это наверняка получится быстрее, чем у меня. Ты ведь ходил в хорошую школу.
Дора дала ему кучу счетов, и Тайхман подсчитал их. Сумма составила четырехзначное число.
— О боже, как тебе это удалось?
— Что?
— Так быстро все сложить. У меня бы на это ушло минут пятнадцать.
Она выписала чек и дала шоферу и его помощнику приличные чаевые.
— Спасибо, госпожа, — подняли они свои фуражки.
В эту минуту в кафе вошли Штолленберг, Хейне, Бюлов, Фёгеле и сигнальщик Майзель. Фёгеле тут же удалился со своей единственной любовью.
— Мальчики, вам сегодня придется обойтись без меня, — заявила Дора, — у меня куча дел.
— Так я и знал, — усмехнулся Хейне. — Думаю, наш малыш намерен наверстать упущенное.
— Какой ты умный! — парировала Дора. — Только это не твоего ума дело!
И в первый раз в жизни Тайхман увидел, как Хейне краснеет. Дора в сопровождении Тайхмана удалилась в свои апартаменты.
— Понимаешь, малыш, я и вправду должна заняться делами. Это займет не больше часа.
— Я могу тебе помочь?
— Нет, побудь здесь, пока я не вернусь. Это мой личный бар. Бери все, что захочешь. Только смотри, не напивайся, хорошо? У меня большие планы на эту ночь.
Он пододвинул табурет к бару с намерением попробовать все. Он наливал себе из всех бутылок по очереди — сначала выпил «Штайнегера», потом пропустил по стаканчику «Реми Мартина», «Хеннесси», кальвадоса и арманьяка, «Якоби», «Мартелла», «Дужардена». После этого оставалась еще бутылка шотландского виски, и в довершение ко всему он обнаружил ямайский ром с отличным букетом. Ром был густой и похожий на сироп, поэтому он сделал только один глоточек…
— Ваше здоровье, сударь.
Мужчина, неожиданно появившийся в комнате, был среднего роста и когда-то, по-видимому, отличался мощным телосложением. Он был совершенно лыс и имел толстые, как у негра, губы, все в морщинах и шрамах, и на удивление красивые зубы — слишком красивые, чтобы быть настоящими. Он был одет в хорошо отутюженный костюм, самого модного покроя, с кричащим галстуком и цветком в петлице. Третья сверху пуговица на его ширинке была расстегнута. Темные очки скрывали глаза. Прожигатель жизни, подумал Тайхман и решил, что мужчине за шестьдесят. И может быть, потому, что он не видел глаз мужчины, взгляд его остановился на расстегнутой ширинке.