Вечерело. Монлис сидел за своим столом и усердно чертил таблицу. В нее он заносил названия чудотворных земных фирм и миссионерских центров. В таблицу попадали все кто так или иначе появлялся в поле зрения имперского сыщика. Естественно первыми в ней оказались те, кто лечил уже известных ему самоубийц. Потом пришла очередь объявлений из газет. Монлис не поленился, около двадцати минут стоя у киоска просматривал бульварную прессу и выбирал подходящие издания. Теперь же он кропотливо переносил добытую информацию на разлинованный лист бумаги.
Около шести часов появился Салис. Вид у него был задумчивый, но в то же время чувствовалось, что этот день для Лоуна не прошел даром.
— Ну, как поездочка? — спросил Монлис когда инспектор опустился в свое кресло.
— Не бесплодно, — туманно ответил Лоун.
В небе сверкнула молния, ударил гром. Монлис дотянулся до распахнутого окна и закрыл его створки. Редкие, крупные капли, падая наискосок, оставляли штрихи на прозрачном, теплом стекле. Прошедший день был жарким и вряд ли найдется хотя бы один Альверонец, который не обрадовался этому дождю.
— Значит так, — начал Лоун. — То, что Шустряк натворил на даче — это его личная инициатива.
— Откуда…
— Тайна исповеди священна, — не дал договорить Лоун. — Пару месяцев назад во время очередного передела сфер влияния был застрелен Ефстафьеф. Очень видный и уважаемый землянин. Но как говорится… законы преступного мира суровы. Шустряк не стал мстить за смерть босса и принял это как должное.
Он тут же перешел под крыло Темного. Кстати Темный и замочил Ефстафьева.
Так вот. Шустряк стал свидетелем какого-то разговора, где якобы кто-то из приближенных его нового хозяина обронил фразу, что эти законники, то есть мы с тобой, могут стать большой проблемой. Что он понял, а что перепутал, каким образом это относилось к нам, если относилось вообще, никто не знает.
Но эту фразу Шустряк принял как руководство к действию. Результат — ночная перестрелка. Но! Есть в этом деле одно «но». У Темного последнее время появилось новое дело. Чем именно он занимается никто не знает. Можно было бы предположить, что это байка, но Темный на треть свернул свой бизнес с наркотиками.
— А верить то можно тем, кто тебе исповедовался?
— Можно.
— Интересно было бы узнать, когда мы наступили Темному на любимый мозоль, — сказал Монлис.
— Если это вообще мы, — уточнил Лоун. — Может нас и правда с кем-то спутали.
Хотя я обзвонил своих… Новых дел на Темного не заводили, а старые давно в тупике. Никаких активных шагов по старым делам не предпринималось.