— Так. И кто здесь снайпер?.. Зна-амов. Давай, солдат, в разведку. Хорошие стрелки нужны. Так как, идешь?
Кольнуло Ивана: «Стрелок! Опять двадцать пять…» Подумал про записку. Но как-то некстати получалось. Что ж соваться через весь строй? Неловко так. Серьезно ответил коменданту:
— Я в саперы, товарищ полковник. Разрешите?
Махнул рукой Колмогоров, бумажки сунул Духанину и пошел в штаб.
— Расчитайсь! — раздалась команда.
Стали считаться. Иван пятым был. Сбились на девятом. Давай по новой. Снова сбились. Иван смотрит — кто ж там тормозит? Оказалось на Косте-старшине рвется счет. По третьему разу поехали: первый, второй… Пятый — Иван. Шестой — Савва. Дальше по порядку… И снова — бац! — тишина после девятого.
У Ивана мурашки побежали по взмокшей спине. Отчего понять не может. Было это все раньше. Ситуация знакомая. «Снова эти считалочки. К чему бы? Эх, брат, Жорка, чего ж ты не договариваешь, чего-о? Костян теперь туда же».
Но в слух ничего не сказал и вида не подал, — да и разве объяснишь кому, коли сам ничего понять не в состоянии. Ну, в конце концов, срослось. Всего новобранцев оказалось шестнадцать душ. Четверых в саперы. Савва пошел в разведку. Остальные кто куда, разобрались по службам и подразделениям.
Первую ночь устраивались наспех.
Палатки были на втором этаже. Тут раньше склад был: ангар просторный, стены в метр из кирпича, а крыши нет. В палатке темень, лампа под шатром тусклая. На кособокой печке у трубы черный котенок свернулся калачом, нос прикрыл хвостом. Койки в два яруса, угол брезентухой занавешен. На койках спят вповалку, кто прямо в одежде. Стол длинный посредине. На столе наставлено: стаканы с чаем, тарелки немытые, сахар в алюминиевой миске, патроны в пачках. Оружием пахнет и сладковато одеколоном.
Николай, брат Витька, только-только вернулся с наряда. Обнялись они с Витьком. Витька ему передал из дома письмо. Стал читать Николай; опомнился — народ ведь покормить надо: банки-тушенки на стол покидал. Нож всадил в одну — хрястнула банка.
— Мишаня брился, — Николай банку кромсает. — Свадебный одеколон.
— Бывает, — в тон ему Иван.
Мишаня, крепыш с синим татуированным скорпионом на бугристом плече, подсел к столу.
— Сибиряки есть? Нету?.. А я с Барнаула… Че, Колек, на лейтенанта место положим кого? — кивнул в брезентовый угол: — В прошлый четверг летеха наш подорвался. На сто пятьдесят втором. Теперь Колек рулит. Вон летехи угол… А как хочите? Не захочите там ложиться, переставим.
Иван поднялся.
— Я лягу.
Николай банку на середину стола двинул. Спросил Ивана: