Джоли лежала с открытыми глазами в кровати рядом с Максом, глядя на темный потолок, дыхание ее было ровным, спокойным. Еще никогда в жизни у нее не было такого секса — такого примитивного, такого всепоглощающего. Джоли пугала сама острота и сила ее желания, она не понимала, как можно желать кого-то так отчаянно, что как только оказываешься с ним вместе, способность разумно мыслить тут же напрочь пропадает. Она так долго считала Макса своим врагом, что даже сейчас, после головокружительного, самого потрясающего секса в ее жизни, она по-прежнему охраняла от него свое сердце. Она боялась дать Максу понять, что он имеет над ней огромную власть, что в его силах не только причинить ей боль, но и вообще уничтожить ее.
— Я тебя ненавижу, — тихо сказала она.
— Да, я знаю. Я тоже тебя ненавижу — за то, что ты заставляешь меня терять власть над собой, а я всегда гордился своей способностью управлять собственными эмоциями. — Он перевернулся и встал с кровати. — У меня такое ощущение, как будто меня переехал паровой каток. Отчасти мне это нравится, но в то же время я сам себя презираю.
Джоли вдруг спохватилась, что ее платье все еще задрано до талии. Она резко дернула подол и прикрыла наготу.
— Ну, теперь, когда мы это сделали, когда мы поимели друг друга, у нас нет причин…
Макс молниеносно оказался возле нее, схватил и рывком поднял с кровати. Джоли даже рот приоткрыла от удивления, ноги ее не очень слушались.
— Ты же не думаешь, что нам хватит одного раза? — рявкнул Макс, жадно окидывая ее взглядом. — Может, снимешь это чертово платье?
— Что-о?
Джоли глотнула. Она сомневалась, что выдержит второй раунд неистового соития так скоро после первого.
— Я иду принимать душ. — Макс снял рубашку и бросил ее на пол. — Снимай платье — и пошли со мной.
Они занимались любовью всю ночь. А утром Джоли проснулась резко, как от толчка, и только тогда поняла, что сквозь балконную дверь в спальню льется яркий солнечный свет. Она приоткрыла глаза, со сна зрение было еще нечетким, она увидела, что над ней нависла большая тень. Она несколько раз моргнула, зрение прояснилось, и тень обернулась Максом Деверо — он стоял возле кровати, полностью одетый.
Она резко села.
— Господи, который час?
В одной руке Макс держал чашку кофе, в другой — тарелку, на которой лежал большой пончик. Он протянул и то и другое Джоли. Потянувшись за кофе, Джоли сообразила, что она совершенно голая и отдернула руку.