— Я, конечно, не хочу, чтобы это произошло, — сказал Гар. Он отправил в рот еще один кусок бифштекса и запил его чаем со льдом. — Это были мрачные дни Саммервиля. Не думаю, что произошедшее в Белль-Роуз могло оставить кого-то равнодушным. Казалось немыслимым, что нечто подобное может произойти в нашем городе, где даже двери на ночь не запирают.
Макс помнил, что Ивонн умоляла полицию поискать других подозреваемых. Она была абсолютно уверена в невиновности брата. В то время Макса не очень интересовало, виновен Лемар Фукуа или нет, и убежденность Ивонн не имела для него значения, потому что он ее тогда не знал. Он только радовался, что полиция не стала преследовать его самого. Его допросили, как допросили и дядю Перри, но это ни к чему не привело. И он, и дядя Перри рассказали шерифу, где они были и что делали в тот день. Слава Богу, что никто так и не проверил его алиби.
— У тебя когда-нибудь были сомнения в виновности Лемара Фукуа? — спросил Макс.
— Нет. Скажем так, всерьез я не сомневался. Я был уверен, что шериф Бендалл проделал все как положено. Он даже обращался в Бюро криминальных расследований. В основном потому, что жертвы были из семьи Десмонд и одна из них была женой Луиса Ройяла. — Гар поднял чашку. — Старый Хорас Мэйдри, который тогда был окружным коронером, объявил это двойным убийством и самоубийством. И ребята из Бюро поддержали Хораса. Помню, отец все повторял, что никто не сможет вернуться к этому вопросу позже и заявить, что Лемар Фукуа был обвинен несправедливо. Гар стал пить кофе.
— Должен сказать, у меня некоторые сомнения были, — признался Макс. — Мне всегда казалось странным, что слухи о Лемаре Фукуа и Лизетт Десмонд стали ходить только после убийства. Надо думать, если бы между ними несколько лет сушествовала связь, кто-нибудь бы обязательно узнал о ней раньше.
— А я никогда не верил этим слухам насчет Лизетт. Она не была влюблена в Лемара, и у нее не было с ним связи.
Черты лица Гара заострились, на лице выступили крас>7 ные пятна. Макс посмотрел на него в упор:
— Как ты можешь знать наверняка?
Гар встретился взглядом с Максом, кашлянул и поспешно отвел взгляд.
— Конечно, я не знаю наверняка, но… Я помню Лизетт. Она была самой прекрасной женщиной, какую мне только доводилось встречать. Наверное, мне просто не нравится мысль, что она в самом деле была такой распутной, как про нее говорили.
Макс вдруг понял правду.
— Ты был в нее влюблен?
Гар вздохнул:
— Да, наверное.
— Может быть, она была совсем не такой, как про нее говорят. Люди много чего говорят, чего нет на самом деле. О моей матери говорили много всяких гадостей.