Луис принялся увлеченно рассказывать о полках и чудесной мозаике на полу нижнего зала.
— Вы нетерпеливы, как девушка, — заметил Ланнек.
— Вы там не были, Виктор, иначе тоже не утерпели бы. Я никогда ничего подобного не видел!
— Отец, то, что мы обнаружили в нижней комнате, потрясает. Я сама не могла оторваться от мозаики, пока Луис не увел меня.
— После обеда рабочие могут начать выносить кувшины. Лично я готов приступить к работе немедленно, — сказал Ланнек, погладив Жоан по мягким волосам.
— Я бы тоже хотела остаться здесь, — отозвалась девушка. — Хочу найти пару к этой сережке. Должно быть, они стоят целое состояние.
— Ты можешь стать императрицей, — улыбнулся Луис.
— О, да! Повелительницей долины на час, — торжественно произнесла Жоан.
Луис окликнул помощника, беседовавшего в стороне с рабочими. У него был серьезный, сосредоточенный вид. Перье привык к мрачности колумбийца, к тому, что улыбка — редкий гость на его лице, но сейчас Мендрано был настолько суров и сосредоточен, что это поразило археолога.
— Мендрано, не мешало бы принести провизию сюда. Слишком накладно ходить до лагеря и обратно. Так мы не сэкономим время. К тому же силы нам нужны для более важного занятия.
— Я отправлю людей и сам пойду с ними.
— Да. Следовало бы позаботиться об этом раньше. Прости, приятель, я — болван, — с улыбкой сказал Луис.
— Бросьте, сеньор, — отозвался колумбиец, — если уж на то пошло, об этом должен был подумать я.
— Не зайдете ли в мою палатку? — окликнула Жоан Мендрано, слышавшая разговор. — Там, у кровати, стоит коробка с инструментами. Возможно, удастся восстановить некоторые украшения.
— Хорошо, мадемуазель. Я принесу.
Мендрано ушел. Археологи отдыхали, наслаждаясь видом раскинувшейся в лучах заходящего солнца долины.
— Как здесь красиво, — проговорила Жоан благоговейно, вдыхая теплый чистый воздух.
— Могу представить, какой была эта местность, когда здесь кипела жизнь, — сказал Луис.
— Странно, что цивилизация в этих местах так резко погибла, — проговорил Виктор.
Луис недоуменно посмотрел на Ланнека. Этот человек должен лучше, чем кто-либо знать теорию исчезновения племени моче. Он взглянул на Жоан. Та с восхищением смотрела на отца. До нее, очевидно, пока не дошел смысл того, что он сказал. «Может, я просто придираюсь, — подумал Луис. — В конце концов, в его возрасте можно уже кое-что и позабыть».
— Помните полемику, которая велась по этому поводу? — сказал он. — По теории Ренхолда, которая теперь общепризнана, страну периодически сотрясали природные катаклизмы. Сначала страшное землетрясение, потом — ураган. Наконец, десятилетняя засуха лишила страну урожаев, а где-то между шестьсот пятидесятым и семисотым годами новой эры еще одно землетрясение принесло огромные разрушения. Потери были катастрофическими. К этому времени моче исчезли. Это было в конце золотого века.