И вот ее я втянула в нашу «фирму».
И подумала, какая же я подлая! Какая гнусная! Девчонку эту, которая всю грязь, всю мерзость на своем экране раньше видела. А теперь сама в нее окунется.
Значит, Рокко — меня, я — ее… А кто-то в свое время ведь — его… А кого-то когда-нибудь — Ру.
Такая вот эстафета бесконечная. Эстафета зла.
Мы что ль виноваты? Так уж мир устроен. И ничего тут изменить нельзя.
Правильно говорит Рокко: «В этой жизни на час вперед и то загадывать нельзя. Так вот, этот час надо прожить получше».
Так и живем.
И Рокко, и Утиный Нос, и я, и Ру…
Кстати, насчет Ру напрасно я так уж сильно терзаюсь. Оказалось, что телевизор подготовил ее преотлично. Она там всяким бандитским навыкам и приемам научилась лучше, чем я за всю свою горемычную жизнь. Разве что только убийство еще не совершала. Ну, это уж вряд ли. Все же девчонка.
Хотя, помню, был у нас какой-то разговор с Рокко, и я ему эту мысль высказала.
А он как-то странно посмотрел на меня.
— Думаешь, убить человека она не сможет? — спрашивает.
— Ты что, смеешься? — говорю. — Никогда! А убила бы, с ума сошла. Для нее же это на всю жизнь потрясение. Чтоб до этого дойти, сам знаешь, надо, чтобы тебя годы такой вот жизни, как у меня, готовили, а не телевизор…
— Ты так думаешь? — усмехается. — Как знать, как знать…
Дурацкий разговор какой-то.
А вот я человека убила.
Это произошло так. Мне нужно было передать большой пакет «зелья» одному клиенту. Мы договорились встретиться на каком-то пустыре поздно вечером. Я шла спокойно, не первый раз, всегда так делали.
Прихожу. Смотрю — стоит, ждет.
Обычно я передаю чемоданчик с порошками, он мне портфель с деньгами. Пока он на выбор несколько пакетиков вскрывает, проверяет, я пересчитываю деньги. Вообще-то это формальность. В нашем деле, если кто-то кого-то обманет — я имею в виду солидных «коммерсантов», — это быстро узнается, и тогда обманщику доверия нет. К тому же обманутый его из-под земли достанет, отомстит. Это вопрос престижа.
Действительно, все в порядке. Порошки, как заказали, деньги все.
Собираемся расходиться.
И тут, словно из-под земли, четверо. В руках ножи, велосипедные цепи, лет по восемнадцать им — мальчишки.
— Ты бросай чемодан, — ему говорят, — а ты — портфель, — это мне. — И шагом марш, пока целы!
Представляете картину? Ну, ладно, мне Рокко еще поверит, если я без денег вернусь, ну, а тот как будет отчитываться за пропавший товар?
Мальцы подходят все ближе. Я их знаю. Они опасны, как волки, — могут броситься в любую секунду и пощады не знают, удивительно, что они нас сразу не прикончили, а еще дают возможность уйти. Но могут передумать.