игнорирование подчиненными пресекал бы максимально жестко. С привлечением
журналистов, прокуратуры и вымоченных в скипидаре подтяжек.
Денис постарался донести свое недовольство до Сании в предельно доступной,
хоть и корректной форме. Сания выслушала внимательно, но вместо ожидавшихся
Сайфиевым нижайших извинений выстрелила мордюковской цитатой:
— А что у вас с рукой?
Денис растерялся и посмотрел на руки. Оказывается, по ходу спича он, сам того
не замечая, ожесточенно скреб ногтями левое запястье.
Вопрос Сании показался справедливым и самому Сайфиеву. Он задрал рукав летнего
пиджака и внимательно осмотрел запястье. Ничего шокирующего не обнаружил —
несколько пухлых следов комариной любви, раскиданных по прочесанному участку,
как кусочки мороженого по поверхности непромешанного клубничного коктейля.
— Да стеклопакеты здесь странные какие-то, — брюзгливо объяснил Денис. —
Форточка перекосилась, и привет. Не закрывается. Вот они и лезут. Знал бы,
фумитокс с собой взял.
— Так что вы сразу-то не сказали! — воскликнула Сания, извинилась и с грацией
фронтового бомбардировщика упорхнула в сторону администратора ресторана. Денис
и вякнуть не успел.
Малярия у них гуляет, что ли, подумал он. Иначе чего бы она так всполошилась.
Хотя понятно, отдавать высокого гостя на прожор самкам диких животных — не
самое мудрое решение.
Тем не менее, Денис решил присмотреться к укусам повнимательнее. Его познания
о малярийных комарах ограничивались двумя пунктами: во-первых, эти комары
переносили малярию, во-вторых, при посадке на жертву оттопыривали афедрон. Это
описание никак не годилось для диагностики здесь и сейчас. А на вид и на ощупь
следы укусов ничем не отличались от среднефедеральных образцов. За несколько
минут вдумчивых изысканий забывший о кофе Сайфиев обнаружил лишь одну
особенность. Кожа на запястье уплотнилась и почти затвердела — и, кажется,
стала заметно светлее. Денис успел даже испугаться — но после ряда незаметных
маневров убедился, что остальные укусы, щедро разбросанные по конечностям и
шее, подобной симптоматикой не обзавелись. Дочесался, решил Денис и постановил
следить за руками.
Тут вернулась Сания. Еще за полтора шага до столика ее лицо полыхало победными
салютами, а за стол она садилась уже как отобранная из сотен кандидатов модель
для скульптуры "Скорбное сочувствие". Но Сайфиев твердо решил добиться
однозначных ответов на вопросы, интересные ему и стране, а не Сании и не
районному предприятию, ответственному за общепит и гостиничный комплекс.
Размечтался. Перебить Санию он, правда, сумел, и вопрос ребром поставил. Но