скальпом в ящик стола и страшно зашевелило тем, с чего это лицо сняли. Сперва
был фас человеческого черепа — плосковатый, довольно точно воспроизведенный,
только синий, с носом и крупными холодными глазами. Потом челюсти поехали
вперед, нос — им навстречу, а лобная кость стала покатой. Существо придвинуло
к себе бутыль, страшно вывернуло светло-лиловую голову на длинной чешуйчатой
шее и пустило струю минералки в вытянутую зубастую пасть.
Глава администрации-2
Мне в тот день впервые стыдно стало — наверное, после школы, когда меня у
окошка соседской бани застукали, где Лейсан мылась. Но там все понятно, пацан,
дурак. А тут здоровый лоб, столичная штучка, с академическим образованием — а
сказать нечего.
Это я уже в себя пришел после переезда, начал владения изучать. Естественно, с
упором на нефтянку. С НГДУ начал, потом до геологоразведки и сервисных центров
добрался. По сужающей. А у "Татнефтегазсервиса" офис почти в черте города. Ну,
ты был, знаешь? Нет? Все, не трогаю. Просто слушай. Ну, не слушай — да какая
разница. Понимаешь, воспринимаешь — и хорошо. А как назвать, потом сам
придумай, если пожелаешь.
Вот. Я там до конца смены проторчал, с руководством общался. А на пролетариев
времени не хватило. Ну, шофера отпустил, решил с народом вместе пройти.
Вахтовый автобус тех, что подальше живет, увез. Я с остальными пешком
отправился. Ну, идем, говорим за жизнь. Я с людьми говорить умею и всегда
умел, честно. Сначала, значит, про как жизнь да как работа. Мне-то интересно в
свою сторону народ повернуть, чтобы люди не возражали против того, чтобы под
район уйти. Понятно, что это не от них зависит, но все равно поддержка
трудового коллектива — великая сила. Не всегда решающая. Но когда как
контрольный выстрел срабатывает, когда — ситуацию ломает.
И только я решил в эту тему выйти, мне один спец — как сейчас помню, инженер
из цеха капремонта скважин и насосных установок, крепкий такой и молодой
парень, можно сказать, Ильдар, если не ошибаюсь — говорит: Альберт Гимаевич,
все нормально, и зарплата хорошая, и жилье есть, а живем как коровы на ферме.
Почему, спрашиваю. Потому, говорит, что вода в Аждахаеве — вы, наверно, и не
знаете, весь день на работе, — течет три часа в день. Рано утром и рано
вечером. И вот если мы в утреннюю смену, то все, в принципе, нормально — и
сами успеваем умыться, и детей утром умыть перед школой, а вечером ополоснуть
пред сном. А если вторая — то привет. Что жена в ведерки наберет, тем морду и
моем. А в те же ведерки надо ведь и на готовку набрать, и на питье, да и в
туалет, чтобы смывать — квартиры-то городского типа, с канализацией. Хоть