Генерал отвернулся от него и продолжил, обращаясь к Фандорину:
– Особенно «правдоподобная» деталь – орудие убийства. Нож взят вон оттуда. – Он показал на крючки, где были развешаны ножи разного размера. Один крючок был пуст. – Мол, грабитель схватил первое, что попалось под руку. Чисто немецкая, топорная хитрость. Удар в печень нанесен в высшей степени профессионально. Кто-то подстерегал нашего герра Кнабе в темном коридоре.
– Кто же-с? – спросил Петр Парменович, аккуратно заряжая вторую ноздрю.
Обер-полицеймейстер не снизошел до объяснения, и отвечать пришлось Эрасту Петровичу:
– Вероятно, свои. Б-больше вроде бы некому.
– Перетрусили колбасники, дипломатического конфликта боятся, – кивнул Евгений Осипович. – Ограбление, конечно фикция. К чему перину-то вспарывать? Нет, это они концы в воду. Нехорошо, майне херрен, не по-христиански – собственного резидента, как свинью на бойне. Но причину паники понимаю. Тут ведь при разоблачении не просто скандалом – войной пахнет. Зарвался капитан генерального штаба, перестарался. Излишнее рвение – штука опасная. Так ему и надо, карьеристу. Однако что ж, господа, наша работа исполнена. Картина смерти генерала Соболева прояснилась. Далее пускай высшее начальство решает. Что с Вандой-то делать?
– Она к смерти Соболева к-касательства не имеет, – сказал Фандорин. – А за свои контакты с германским резидентом наказана достаточно. Чуть жизни не лишилась.
– Не трогать певичку, – поддержал Хуртинский. – Иначе многое всплывет, что не надо бы.
– Итак, – подытожил обер-полицеймейстер, очевидно, прикидывая, как будет составлять рапорт в высшие сферы, – следствие всего за два дня полностью восстановило цепь событий. Немецкий резидент Кнабе, желая отличиться перед своим начальством, на собственный страх и риск задумал устранить лучшего русского полководца, известного своим воинствующим антигерманизмом и являющегося признанным вождем русской националистической партии. Узнав о предстоящем приезде Соболева в Москву, Кнабе подставил генералу дамочку полусвета, которой вручил склянку с неким сильнодействующим ядом. Ядом агентка не пожелала или не успела воспользоваться. В настоящее время запечатанная склянка у нее изъята и находится в московском губернском жандармском управлении. Смерть генерала произошла вследствие естественных причин, однако Кнабе об этом не знал и поспешил доложить в Берлин о проведенной акции, ожидая награды. Берлинское начальство пришло в ужас и, предвидя возможные последствия такого политического убийства, решило немедленно избавиться от чересчур ретивого резидента, что и было исполнено. Прямых поводов для дипломатического демарша в адрес германского правительства не усматривается, тем более что сам факт покушения отсутствовал. – И Евгений Осипович закончил уже обычным, не рапортным тоном. – Шустрого гауптмана погубило роковое стечение обстоятельств. Туда ему, мерзавцу, и дорога.