Разбудил меня запах, точнее — вонь. Давно немытые тела, моча, «аромат» гниющего мяса! Странно, что я не проснулся раньше…
Я попробовал встать, но тело не слушалось. Такое ощущение, что я отлежал все конечности и спину с головой в придачу. "Что за чёрт?!" Стиснув зубы, я всё-таки приподнялся на локтях. Руки дрожали, но держали.
Вокруг царил полумрак, и только откуда-то сбоку пробивались лучи электрического света. И мёртвая тишина вокруг. Буквально ни звука!
Внезапно в губы мне ткнулся холодный металл.
"Что это?" — скосив глаза, я увидел чью-то руку, держащую мятую жестяную кружку.
"Где я? Что такое?"
Наконец в поле зрения появилось лицо доброхота. Сухощавый мужик с измождённым лицом, изуродованным длинным шрамом на левой щеке. Одет он был, насколько я смог разглядеть в полумраке, в грязную, кое-где порванную гимнастёрку без знаков различия. Губы моего визави шевелились, но слов я не слышал.
Прохладная вода плеснула через край кружки на мои губы. "Ох, хорошо-то как!" — пришла мысль. Я приоткрыл рот пошире, наслаждаясь живительной прохладой.
Напившись, я благодарно кивнул мужчине. Вода, казалось, придала мне силы, так что я смог приподняться.
"Так, судя по всему — сейчас ночь… Вон фонари какие-то светят… и лежу я… под каким-то навесом. Вокруг — люди. Много людей… Где же это я?"
Тут меня скрутило от режущей боли в животе. Застонав, я повалился назад. Мужчина смочил свою руку водой и обтёр мне лицо.
"Уф, вроде отпустило…" Я снова приподнялся на локтях. Спустя минуту или, может быть, больше мне удалось сесть. Мужчина опустился на корточки напротив меня и, судя по шевелящимся губам, снова что-то спросил. Я отрицательно мотнул головой. "Ёёёё!" — в голове будто граната взорвалась. Однако я не упал, а, скривив рожу, показал пальцем правой руки себе на ухо. Мужчина сокрушённо покачал головой и, встав, ушёл. Я осторожно повернул голову налево. "Ох, твою… За ногу!" — это всё, что родилось у меня в голове, когда я увидел, что метрах в десяти-пятнадцати навес заканчивается и там, в свете прожектора зловеще поблёскивают нитки колючей проволоки!
Глаза мои уже привыкли к полумраку, и я разглядел, что вокруг меня вповалку спят десятки, нет — сотни людей в военной форме. Человек же, принёсший мне воду склонился над кем-то, лежащим на земле метрах в пяти от меня.
— Эй, товарищ! — попробовал я позвать его, но из моего горла вырвалось какое-то невнятное клекотание.
Звуки эти, однако, привлекли его внимание, и он повернулся ко мне, правда, повёл себя довольно странно — замахал рукой, показывая, чтобы я снова лёг.