– Довезите меня до больницы.
Девушка заплакала и спрятала пистолет.
– Пожалуйста. Я вам тоже помогу.
Максим забрал свой ТТ и погладив Лейлу по голове, снова втопил по снегу.
– Рассказывай. Кто ты, что ты, зачем ты. Будешь врать – ври красиво и убедительно. Я несостыковки сразу ловлю. А когда меня обманывают – не люблю.
– Егорова Марина, лейтенант ФСБ.
– Нет, понятия не имею, откуда получена информация о вас.
– Да, другие группы тоже были.
– Нет, мы не частная контора.
– Да, приказ был склонить к добровольному сотрудничеству.
– Нет, я не имею права раскрывать эту информацию. Если начальство сочтёт нужным, то вам всё расскажут.
– Да с чего ты, блять, взял, что тебя в клетку хотят засадить?! – Лейтенант от боли сорвалась в крик. – С тебя бы пылинки сдували. Жил бы – как сыр в масле катался! А ты… пупом земли себя, говнюк, считаешь?!! Мамочки, как больно.
Макс ударил по тормозам. Его трясло. Убеждённость этой суки в своей абсолютной правоте, его потрясла. Крепясь из последних сил, чтобы в ответ не заорать, он проскрипел.
– Моя жизнь – это моя жизнь. Почему вы решили, что можете ею распоряжаться? А если я не хочу? Ты говоришь, что я должен. Я, кроме папы и мамы, НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН.
– Оставь её, – Лейла презрительно смотрела на скорчившуюся Марину, – она правда не понимает, что лишать человека свободы – это плохо. Поехали. Не видишь, ей и вправду больно.
Макс плюнул в окно и нажал на газ.
– А насчёт 'пылинки сдувать'… скажи это Матери и Сёстрам.
Лейтенант ФСБ Егорова Марина нервно вздрогнула, отвернулась к окну и замолчала.
До Заозёрного докатили с ветерком. В смысле – приходилось временами высовываться в боковое окно и разглядывать дорогу. И так три часа подряд. Последние километров десять перед посёлком на зимнике было настоящее столпотворение. Трафик, одним словом. Сани, возы, навстречу протарахтел древний УАЗик с деревянной крышей вместо тента и лыжники, лыжники, лыжники. Макс чувствовал себя суперзвездой в день премьеры на красной ковровой дорожке Каннского кинофестиваля. Все замирали и пожирали его машину глазами. Ляля отошла от шока и приободрилась, приветственно помахивая рукой аборигенам.
– Макс, смотри, дома.
– Приехали. Слышь, лейтенант, больница здесь есть?
Егоровой очень хотелось соврать и доехать до Базы.
– Ммм. Есть. Налево поворачивай.
Джип легко взлетел на крутой берег и, вздымая снежные вихри, помчался по широкой улице, старательно объезжая налепленных детворой снеговиков. На сигнал из бревенчатого домика с надписью 'Поликлиника' выскочили не только врачи, но и, похоже, все пациенты. Макс натянул на лицо шарф и вытянул из салона Марину.