Через неделю после разборок с федералами в Дубровку вновь пришёл куцый караван знакомого перевозчика. Старшой, неимоверно довольный крупными барышами и откатами, вместе с сыновьями пригнал шесть тяжело нагружённых телег, укрытых хорошо промасленным брезентом. Саня, сидевший днями напролёт на завалинке и присматривающий за детворой, всполошился.
– Э. Э, уважаемый! Ничего такого я не заказывал!
Сыновья завели на обширное и неухоженное подворье усталых лошадей и споро принялись их распрягать, не обращая никакого внимания на растерянного хозяина. Следом, верхом на новом жеребце, припылил сияющий, как медный чайник, папаша.
– Это чего?
Старшой хитро прищурился.
– Кузьма заказал и оплатил. Не тушуйся ты. Слух прошёл – вы породниться собираетесь?
Мужик ухмыльнулся.
'Ща как в глаз дам!'
Сашка скуксился. Мама на полном серьёзе собралась замуж! И даже (чёрт побери!) пару раз оставалась на ночь в избушке у этого… этого… уфффф! Как на всё это реагировать, Дубинин не знал, и он просто честно старался об этом не думать.
– Угу. А там чего? – Он показал на телеги.
– Доски, гвозди. Смола. Две печки-буржуйки и трубы на дымоход. – Старшой пожал плечами. – Всё чин по чину. Вот список. Кузьма тебе велел отдать.
Дубинин быстро пробежал глазами по списку.
Список впечатлял, а сумма, коряво накаляканая внизу, повергла Сашу в прострацию.
'Шесть тысяч восемьсот сорок четыре рубля тридцать восемь копеек!'
Старшой понимающе похлопал его по плечу.
– Привыкай, родственничек у тебя не бедный нынче завёлся.
Саня решительно поднялся и, кликнув пробегавшего мимо Славку, двинул чинить разборки с благодетелем.
Если бы не плечо Бахмутова, он бы не дошёл. Переправу через ручей, когда сначала надо было сползти вниз, на дно семиметрового ущелья, потом проскакать по скользким и мокрым камням переката, а потом вскарабкаться наверх, он преодолел 'через не могу'. Последние двести метров до фазенды Сергея Михайловича Славка практически тащил его на себе.
Во дворе дома Кузьмина по хозяйству хлопотала мама. Увидев сына, она всплеснула руками и, причитая, бросилась на помощь. Следом выскочил из дома и сам хозяин.
Когда чёрные кляксы перед глазами, наконец, прошли, а чай в самоваре успел остыть, Саня выложил на стол измятую бумажку.
– Что это?
Мама, сидевшая рядом с Кузьминым, многозначительно на того посмотрела.
– Говорила тебе.
Славка сделал вид, что его внутрисемейные разборки Дубининых-Кузьминых не касаются, и он ничего не слышал.
Кузьмин пожал плечами.
– Ты работать ещё месяц не сможешь. Зима на носу. Что я, своих внуков в землянке оставлю?