– Ты же говорила, что там дорог нет? – спросил Тонак. – А откуда же южная и северная?
– А как называть это – тропинкой? Или трассой? Говорим дороги. Даже колея чуть-чуть накатана.
Герман недовольно смотрел на самодельную карту. Пыльный треугольник здесь был вообще обозначен одним пятном. Никаких дорог и тропинок нет. Судя по картам с базы подлодок, центр управления где-то там, на севере. Но в центре треугольника или нет – сказать сложно. Конфигурация материка претерпела некоторые изменения, поэтому точных координат нет.
Он спрятал карту, посмотрел на часы и на светило. Потом перевел взгляд на машины.
– Все готовы?
– Готовы, – хмуро отозвался Харм. – Хотя лезть в это проклятое место никакого желания. Лучше бы пойму обогнули.
– Ты пальбу утром слышал?
– Ну слышал.
– Вот. Это наши друзья саймиты шалили. Судя по шуму, стволов сорок как минимум. Уверен, что такой же отряд не отправлен в обход поймы с юга?
Боевик молчал.
– То-то же! Еще меньше я уверен, что саймиты примут нас с распростертыми объятиями. Так что без скулежа. Идем в треугольник. Проводник есть, проскочим.
Харм покосился на Ланеду. Впервые с момента знакомства в его взгляде промелькнуло что-то вроде благодарности. Иметь проводника в колонне – большая удача. В противном случае можно запросто сложить голову.
– Поехали, – сказал Герман и сел за руль «дектора».
Три внедорожника, переваливаясь на неровностях дороги, покатили сквозь рощу вперед, где за стволами деревьев угадывались холмы – граница треугольника.
Детство Ланеды прошло в небольшом поселке в ста километрах на запад от Стомвера. Там она жила у родителей отца. Дружная компания подростков не раз нарушала запреты старших и забредала в дебри треугольника. Каждый раз все дальше и дальше. Игры посреди болот и оврагов казались более интересными.
Со временем дети выросли и ходили по треугольнику без страха. Знали, куда не лезть, что обойти, а от чего бежать или прятаться.
Так что сейчас Ланеда вполне уверенно вела колонну, заранее предупреждая о возможных опасностях и трудностях. И все равно поначалу и наемники, и боевики чувствовали себя неуютно.
Посреди ровной, покрытой травой поляны вдруг вспухал большой пузырь болотного газа. В другом месте из-под камней бил фонтан грязи и пара. Узкие обочины дороги вдруг превращались в широкие и глубокие каньоны.
В довершение неприятностей то и дело попадались участки, где серый туман буквально окутывал машины. Видимость падала до нуля, и водители сбрасывали скорость, не в силах разглядеть путь.
– Так мы до ночи отсюда не выберемся, – мрачно говорил Кир. – Скорость выше двадцати не поднимается.