Я сделал вид, что уснул, и даже слегка захрапел.
— Очень люблю, — прошептала жена и обняла меня сама.
Когда я уже стал засыпать по-настоящему, раздался звонок Алькиного мобильного телефона и она потянулась к нему.
— Кто это названивает тебе в такое время? — недовольно спросил я и откровенно зевнул.
— Понятия не имею.
По встревоженному голосу жены я понял: что-то случилось. И окончательно проснулся.
— Беда, — испуганно сказала она и отключила телефон.
— Что стряслось?
— Звонила мама Вики. Вика набрала ванну воды и перерезала вены. Благо успели спасти. Если бы мать пришла хоть на десять минут позже и Вика закрыла дверь в ванную на щеколду, ее бы не спасли.
— Она что, идиотка? — Я тут же подскочил, сел на кровати и нервно потер виски.
— Странный случай. Викина мама сказала, у нее несчастная любовь. Какой-то мужчина ее бросил.
У меня внутри все похолодело. Я мысленно попросил высшие силы, чтобы Вика не назвала мое имя. Сразу вспомнилось, как я от нее уходил. Она пила из горлышка, орала, бежала за мной и била меня по спине кулаками. Я остановился, толкнул ее так, что она упала и ударилась головой о стену. Видимо, после этого хорошо напилась и решила отправиться на тот свет. Нет, ну не дура ли?! Это же как нужно было нажраться, чтобы схватиться за бритву и резать себе вены?!
— Господи, как же хорошо, что ее удалось спасти. Как же хорошо… — твердила жена, меряя шагами спальню. — Викина мама говорит, что она словно почувствовала неладное. Ей подсказало материнское сердце. Она стала звонить, а Вика не отвечала на звонки. Тогда она пошла к ней, открыла дверь своим ключом, услышала, что в квартире орет музыка, быстро ее выключила и стала звать дочь. Вика не отзывалась. Тогда мать распахнула дверь в ванную комнату… Вика лежала без сознания в воде цвета крови. Мама тут же вытащила ее и принялась бинтовать порезанные руки. Затем вызвала «скорую». Врачи сказали, что Вика родилась в рубашке.
Я сглотнул комок в горле и, не говоря ни слова, пошел курить на кухню. Жена отправилась следом за мной и, сев напротив, вытерла слезы.
— Жалко ее…
— Жалко у пчелки, — прохрипел я. — Я подозревал, что у тебя подруга ненормальная, но не думал, что до такой степени. Это же мучительная смерть. Лежать в ванне и чувствовать, как из тебя вытекает жизнь, и терять сознание… Все это сопровождается адской болью, такой, что хочется прекратить страдание, но ты уже не в силах это сделать из-за нарастающей слабости. Это очень жестокий способ самоубийства. Какой же глупой нужно быть, чтобы решиться на такое! — негодовал я.