– Что? Не ожидал? – бодро запрыгнул на свое место водитель. – Видел я как ты на машину смотрел. Куда едем?
– А? Да – смутился Маляренко – Признаюсь – не ожидал. Думал, будет хуже. А тут прямо мерседес! Мне в 'Приморскую', знаете?
– Думал он… – улыбнулся таксист – было видно, что похвала ему приятна. – Знаю я эту гостиницу.
И он завел двигатель.
Аварийная
– Так и откуда ты, парень? Из Казахстана? По делам? Ну-ну. И как у вас там? Погоди, я сейчас курева возьму. – Дед лихо тормознул у маленького ларька стоявшего около выезда с территории аэропорта.
Мимо 'Волги' бодро проехала 'Газель' а за ней и 'Ниссан'. Иван устроился поудобнее на заднем диване. В машине было тепло, он быстро согрелся и его опять начало клонить в сон. Обняв сумку и подтянув поближе свои пакеты, Иван задремал.
Таксиста тоже звали Иваном, но уже лет тридцать его иначе как Иванычем не величали. Свою машину Иваныч любил, он получил ее в год московской олимпиады, как победитель в социалистическом соревновании, и в ответ она исправно служила все эти годы, кормя Иваныча и всю его семью. Когда в середине девяностых годов таксопарк развалился, а всё имущество прихватизировали новые хозяева, народ начал увольняться. Уволился и Иваныч, к тому времени уже пенсионер. За былые заслуги новые хозяева позволили забрать с собой и его автомобиль, списав его, как утиль. Но, несмотря на довольно потрепанный внешний вид, машина была очень крепкая, а тщательный и регулярный уход позволяли Иванычу год за годом ездить с клиентами. Клиентов старый таксист если и не любил, то относился к ним без хамства и с уважением, за что и клиенты, в свою очередь, тоже уважали Иваныча. Этот пассажир, последний на сегодня, таксисту понравился. За долгие годы работы таксистом Иваныч научился спинным мозгом чувствовать людей. Сейчас он не почувствовал никакой опасности общаясь с этим в общем то здоровенным, на голову его выше, широкоплечим мужиком. Хотя от него и разило спиртным, Иваныч чувствовал – с ним проблем не будет. Хороший клиент. Денег заплатил не торгуясь, да еще и в полтора раза больше, чем Иваныч обычно брал за такую поездку. Вот – ещё и заснул. Притормозив у знакомого магазинчика, таксист, стараясь не шуметь, вылез из машины, тихо прикрыл дверь и пошёл за папиросами.
Вернувшись через две минуты с тремя пачками 'Беломора' и бутылкой минералки, Иваныч обнаружил пассажира лежащим на заднем диванчике и мирно спящим в обнимку с сумкой.
Дождь почти прекратился. Но Иваныч не торопился: дорога мокрая, клиент спит, вон, храпит даже, и никуда не торопит. И бензин нынче дорог – надо экономить. Да и резина, если честно, уезженная. Лысая совсем. Иваныч пригорюнился. Наверное, это последний сезон. Езжу до снега – а потом всё. Хватит. Старший внук вырос, на Цефире таксует. Авторитета старого таксиста хватило, чтобы воткнуть Димку в самую престижную обойму – аэропортовскую. Так что можно и на покой. С младшими внуками повозиться. Иваныч тряхнул головой, сгоняя задумчивость. Свет неярких фар плохо освещал мокрый асфальт, вокруг была кромешная тьма. Предчувствие чего-то нехорошего карябнуло душу. Таксист пожевал гильзу незажженной папиросы и еще сбросил скорость. Машину тряхнуло на ухабе, пассажир громко всхрапнул и в это мгновение Иваныч ослеп. Глаза залило белым. Машину тряхнуло еще раз, но гораздо сильнее. Раздался жуткий грохот, как будто прямо над ухом взорвалась бомба. Старый таксист резко нажал на тормоз и в этот миг машину потряс удар.