Заперта. А замка не видно — изнутри заперта? Любят тут двери запирать извращённым образом. Но с этой стороны никакой защёлки нет, чтоб запереть и защёлкнуть. Изнутри значит заперто. Признак хреновый, однозначный вполне признак. Тут оно сидит, негде больше. Не может же там быть секретный подземный ход? Или может? Мало ли какие причуды у хозяина... Ладно, где мой боевой топор? Вот он, уже подают сверху... Надо будет ножовку подобрать, узкую с крупным зубом, а то и электролобзик — чтоб аккуратно двери пропиливать. Глухих дверей в мире, полном беспокойников, быть не должно — обязательно с отверстием, чтоб видеть заранее, кто тебя там ждёт. Или даже поджидает...
Топор после предыдущего применения зачищен палочкой, промыт и даже бензином протёрт на всякий случай. Я его и подточить думал, но дорогая финская железяка пока что заточки не требовала — если, конечно, бриться ей не пробовать. Но для двери сойдёт. Пришлось отложить фонарь и халат, и пистолет засунуть в карман телогрейки. Зря переодевались — в теплом доме да в ватной телогрейке снова уже как из лужи вынырнул... Но — лучше сто раз вспотеть, чем один раз остыть, с народной мудростью не поспоришь... Так что куфайку снимать не буду, хотя топором орудовать в ней тот ещё цирк... Вместо отверстия от четырёх точных ударов пришлось продолбать в двери корявую дыру. Или я просто устал? Ладно, фигня, теперь фонарь... А, внутри даже светло... Как там: "копеечный счёт в грошовом конверте за непогашенный мёртвым ночник"? Похоже на то. Однако самого мертвяка не видно — надо дальше идти.
Совать руку в дыру очень не хотелось. Да хрен с ней, с этой дверью — топором её, и никаких сусликов...
Ага, есть! В дальнем углу помещения, на каком-то здоровенном ящике — лежит. Голый... голая... покойница. Не беспокойница, а именно покойница — неподвижна, кожа не синюшная, как у зомби, а жёлтая, и запах — другой совсем запах, не зомбиный. Зомби пахнут как несвежее мусорное ведро — тухлятиной и одновременно вроде бы химией. А тут — мерзко-сладковатый трупный запах. Кто хоть раз в морге был — его не забудет. Дохлая собака, например, иначе совсем пахнет...
— Ой... — доносится сзади. Оборачиваюсь как башенный кран, чёртова телогрейка... хотя на повороте уже понимаю — не испуганный возглас и не тревожный, а... обморочный какой-то. Вот тебе и на — Машку приплющило от картины такой. Как беспокойников топором — так ничего, забавы да эксперименты, и как считай по трупам ходить — тоже ничего, а тут стоит — сама жёлтая как покойница, того гляди осядет.