Подходящего мешка в доме не нашлось, пришлось заворачивать покойницу в её же смертное покрывало, прокладывая куда можно обычные супермаркетские мешки, и таким невнятным, кое-где пропитавшимся насквозь полузасохшей кровью кулём тащить через дальнюю дверь подвала наружу. Идея похоронить её тут же, в соседнем дворе, энтузиазма не вызвала, весна-весной, но земля ещё не оттаяла, и под тонким слоем раскисшей почвы тяжело хрустел лёд. Отволочить за машиной подальше — почему-то не хотелось. Казалось бы, какая разница — но то, что без проблем делалось с трупами зомби, с ней казалось неправильным. Человек всё же был. Ограничились полумерами — загрузили в садовую тачку и откатили наискось через улицу, во двор недостроенного дома напротив, где дверь была не заперта, закатили в гараж и заперли всё, чтоб если вдруг и забредёт сюда какой-то левый мертвяк — пищу для метаморфоза он не нашёл. Завтра может прихватим где небольшой экскаватор — в местном домостроительном кооперативе наверняка должен быть — тогда уж и зароем как следует.
А сегодня после всех приключений хотелось только спать — даже баню заводить сил не было, ополоснулись кое-как в душевой кабине первого этажа и разбрелись по спальням — попарно, фиг ли теперь политесы играть — даже предкам (которые по определению ничего не понимают) вполне очевидно, что детки выросли и живут по-взрослому. Сашка определилась в "детскую" — на которую никто и не претендовал. По беглому взгляду на вещи — жил тут, похоже, пацан, но какая теперь разница? Так и отрубились — уж не знаю, использовали ли "по назначению" свою кровать Дима с Машей, подозреваю что таки да, а нам на это сил уже не хватило, хоть и давно уже ждали момента отделаться на время от детушек... любого пола и возраста. Ничего, завтра наверстаем...
Но спокойно продрыхнуть до завтра нам не удалось. Какой звук меня разбудил — я не понял. Может, и не звук вовсе. Что-то заставило среди ночи подскочить, попялиться в темноту, лишь слегка разбавленную дальним отсветом фонаря на соседней улице (общего освещения тут не было, у каждого дома двор и ближайшие окрестности освещались собственными фонарями, и свои мы включать на всякий случай не стали), и всё же подняться, хотя ноги и особенно "перекачанная" вчерашними переносками тяжестей спина были категорически против. Не хотелось спать. Точнее, хотелось, но не моглось. Драло какое-то внутреннее беспокойство, как будто что-то важное мы упустили. Пытаясь втолковать подкорке, что она, мягко говоря, не права — тщательно, по шагам вспомнил все защитные меры, принятые вечером.