Мальчик знал, что удерживать его бесполезно.
На этот раз отец твердо объявил о своем желании видеть сына у себя в имении. После долгих разговоров бабушка согласилась, и было решено по дороге в Москву заехать к Юрию Петровичу погостить.
Пока что погода не радовала, морозы стояли сильные. «Афанасий-ломонос, уши береги и нос!» — так приветствовали тарханцы последние зимние морозы. Миша любил лепить на дворе снежные фигуры колоссальных размеров. Проснувшись, он шел к бабушке смотреть из ее окна на свои произведения, потом обозревал фигуры из окна чайной комнаты и, если только находил в них недостатки, наспех одевался и бежал их подправлять. Так и стояли эти снежные великаны, изумляя прохожих, а по вечерам дворовые даже пугались их.
Разительная перемена произошла в мальчике в этом году: он перестал болеть, наоборот, удивлял всех своей ловкостью и силой. Он научился кататься на коньках и на Большом пруду упражнялся часами, делая разные фигуры; даже научился вальсировать на льду. Юрьевы, Максутовы, Пожогины и Аким Шан-Гирей с удовольствием разделяли увлечение Миши. Но дворовым мальчикам было запрещено теперь играть с Михаилом Юрьевичем, и их безжалостно отгоняли, когда они по-прежнему подходили к нему. Миша сердился, но бабушка была неумолима в своих распоряжениях, к тому же мальчики — товарищи по учению — не разделяли желания Миши играть с дворовыми и неизменно протестовали, когда появлялись крестьянские ребята. Однако в праздничные дни все ходили смотреть народные игры, а на масленицу — кулачные бои на гладком льду пруда.
Весной приехал дядя Афанасий. Он недавно вернулся из Москвы и привез оттуда несколько книг для Миши. Кроме того, Афанасий Алексеевич привез еще какую-то рукописную тетрадку со стихами, довольно объемистую; это была новая поэма Александра Бестужева-Марлинского, и вот какова была ее история.
Оказывается, Александр Бестужев был осужден на каторгу на двадцать лет и после приговора был направлен в Финляндию, в Роченсальм, где его и заключили в крепость «Форт-Слава». Здесь Бестужев пробыл около года, после чего его направили в Якутск.
Друзья постарались увидеться с ним, и он передал им свою поэму «Андрей, князь Переяславский» и успел даже рассказать, как написана эта поэма: в крепости, в Финляндии, где у него под рукой не было ни одной книги. Написана она была жестяным обломком, на котором он зубами сделал расщеп; он писал по ночам на табачной обертке, чернилами ему служил толченый уголь.
Бестужев писал, желая отвлечься от мучительных мыслей, и просил, чтобы поэма эта была напечатана, а деньги за нее были уплачены его матери и сестрам, которые жестоко нуждались после ареста трех братьев Бестужевых. Пока поэма эта ходит в списках — их делают, вероятно, сестры, — и каждый, кто покупает подобную этой тетрадку, дает сколько в силах, чтобы помочь семье.