Глава II
Переезд в Пензу под защиту губернатора Сперанского. Юрий Петрович вынужден оставить сына у бабушки
Что же делать? А вдруг Юрий Петрович и в самом деле осуществит свою угрозу и отнимет у нее внука? Ох, подальше от него, подальше!
Арсеньева сказала зятю, что он должен пощадить ее, как старуху. Но ей всего сорок четыре года, это еще не старость. Арсеньева решила прибавить себе двенадцать лет и сказать священнику, чтобы он так и записал. Но если он будет протестовать? Нет, вряд ли, да и к тому же можно схитрить: сказать, что она скрывала свои года от мужа, а теперь, когда его уже нет, она решилась объявить свой истинный возраст. Ах, как жаль, что она не сделала этого весной! Но ничего, можно на будущий год… Но это клятвопреступление! Ох, грех! Надо было его замолить, и Арсеньева решила съездить в Киев на богомолье.
Но съездить не так-то просто. Поездка долгая и утомительная. Придется делать частые остановки в дороге, чтобы не измучить Мишеньку.
Тем временем поздняя весна оживила спящую природу — в парке развернулись листья ландыша, кусты сирени одевались крупной глянцевитой листвой. Земля просыхала, но медленно: дожди еще шли часто. Даже когда можно было готовиться к отъезду, Арсеньева колебалась, не рано ли выезжать.
Наконец погода установилась. Арсеньева взяла с собой внука и неизменных наперсниц: бонну Мишеньки Христину Осиповну Ремер, горничную Дарью Куртину, которую Арсеньева снисходительно именовала Дашенькой, няню Лукерью Шубенину и дядьку Андрея Соколова. Перед долгим путешествием дали крюку — заехали к Виельгорским погостить.
Это лето проходило как в полусне. На обратном пути вспоминали длинные церковные службы, душные куренья ладаном, хождение в коридорах, вкус жирной монастырской ухи и толстых, как перины, постных пирогов.
Когда вернулись из Киева, узнали печальную весть: отец Арсеньевой, Алексей Емельянович, скончался по дороге в Горячеводск, куда он ехал полечиться серными водами. Он умер, не доехав несколько десятков верст до новопоселенной им деревни. Получив это известие, все многочисленные дети его рыдали и вместе и порознь. Плач прекратился, когда начался дележ между наследниками имущества, принадлежавшего Алексею Емельяновичу.
Зимовать Елизавета Алексеевна решила в Пензе, а перед этим съездила с внуком погостить в имение к брату Аркадию. Ведь он — Арсеньева любила это повторять — человек государственного ума, и Сперанский постоянно с ним встречается. Разговоры со Сперанским весьма успокоительно действовали на Арсеньеву, ибо она чувствовала на своей стороне твердую, сочувственно ее поддерживающую власть.