Юрка, услышав мой ответ, бросился ко мне на колени, опрокинув при этом свою тарелку. Он улыбался, обнимал меня, и радостно, согласно кивал головой.
Мама очень сомневалась, что я смогу быстро прийти в норму. С Люсей они договорились, что если я снова сорвусь, то она сама привезет к бабушке Лизе ее внука.
— Вот так, Леночка. Так, как ты считаешь, кто кого спас? Я сына или он меня? Уехав к бабушке, Юрась бы и вырос, и выучился. Ему уже почти 38 лет, а баба Лиза до сих пор жива. А что стало бы со мной — это вопрос. Вполне возможно, что если бы сына не было рядом я мог окончательно спиться и сдохнуть под забором. После месячного запоя я долго приходил в себя, и мне иногда очень хотелось выпить. Но на меня с надеждой смотрел Юрочка и я не мог себе этого позволить даже в командировке. Я понял, что в эту яму очень легко и быстро можно скатиться, а вот выбраться почти не реально.
Вскоре я вышел на работу. Юра, чаще всего, оставался с Люсей. Надо сказать, что у нас все-таки замечательные люди. Соседки частенько приходили к нам с сыном, то пирожков горяченьких принесут, то суп, то еще чего вкусненького.
Наше объединение, в котором мы с Шурой работали с семнадцати лет, начало строительство первых благоустроенных домов в городе. И через несколько месяцев после гибели Иринки, благоустроенную квартиру в новом доме получили не только мы с Юрой, но и семья Радченко. Учитывая, что мы живем, практически, одной семьей, нам дали квартиры в одном подъезде друг над другом. Мне, как и Шуре, дали трехкомнатную. Оказывается, у меня были какие-то льготы участника боевых действий и кавалера боевой награды.
— Станислав Георгиевич, а ваша жена знает все эти подробности? — спросила журналистка.
— Конечно, Лена, Аня — это единственная женщина, которой я рассказал о себе все, единственная женщина, которую я впустил к себе в душу.
А в то время вся моя квартира была увешана Ирочкиными портретами. Я много говорил сыну о маме и старался, чтобы он ее не забывал. Многие годы мысленно, а в первое время даже вслух, я вел беседы с моей Ирочкой. Посвящал во все наши дела, рассказывал о сыне.
На лоджию заглянула Анна.
— Что-то вы долго, мы уже все поужинали и ждем вас, — сказала она.
— Анюта, принеси мне сигаретку, пожалуйста, — попросил Стас.
— У меня есть, давай вместе покурим.
Лена вышла с лоджии и зашла на кухню. Люсьена домывала посуду.
— Леночка, мы вас заждались, что он там тебе рассказывал?
— Ой, Люсьена, извините, но я не могла его прервать. Оболенский рассказал, как он пережил гибель жены и как сумел прийти в себя.