Парфенов орал и матерился, требуя прекратить огонь, никто его, конечно, не слушал, и тогда он побежал вдоль цепи, раздавая тычки и едва ли не подзатыльники. Странно для опытного унтер-офицера, но вахмистр, похоже, трезво оценивал ситуацию: он ни разу не допустил, чтобы разгоряченный боец повернулся к нему всем телом вместе с оружием. Со мной у вахмистра не было проблем, так что он промчался мимо, как метеор. Наконец, наша группа прекратила стрельбу, все водили стволами, направив их в крышу, шагов твари, естественно, не было слышно. Слышно было, как матерится вахмистр. Надо было решаться.
- Господин вахмистр, позвольте выглянуть! - я попытался придать себе вид бравый и решительный и показал стволом "тарана" на крышу.
- Как ты выглянешь, Корнеев? - вахмистру, похоже, такая идея тоже пришла в голову. Снайперка висела у него на груди стволом вниз, но видно было, что на нее он не очень надеется - на таких расстояниях - а именно - от наших голов до крыши, образованной крепостным забралом, все решает короткоствол.
- Вылезу через забрало и посмотрю на скат - только и всего.
- Подстрелят дурака... - Парфенов, похоже, оценивал взглядом мои габариты и величину бойницы.
- Никак нет, - пролил я бальзам на его уставную душу уставным же выражением, - не стреляет никто.
И точно, стрельба прекратилась, только сирена завывала не хуже какой твари из Дурных болот.
- Ладно, рискни, - щелкнул вахмистр предохранителем на своем служебном кольте - патрон, видать, уже в стволе был. Тут же рядом с ним нарисовался Сваарсон в шлеме и с "Молотом Тора" в руке. С одной руки, что ли, садит? А рядом с ним пристроилась вся его гвардия со Скучающего, тьфу ты, Чаячьего острова. Эти точно в своих кольчугах не пролезут в бойницу. Так что сопи, не сопи, а вариантов нет. Закинув "таран" со сложенным прикладом на ремне за спину, взял в руку револьвер и полез в бойницу, аккуратненько так. Говорят, надо посмотреть, влезают ли плечи - тогда все тело пройдет. Ерунда. Главное - влезает ли голова, а плечи можно протиснуть одно за другим, по очереди. Что и сделал. Потому что у кого что работает - у кого-то плечи, а у Петра Корнеева - голова. Встал на ноги с внешней стороны стены, ухватившись за доски кровли, стою как дурак, отгибаясь назад. Ладно, а мы так - револьвер в кобуру, в руку нож из ножен, что за голенищем сапога - пришлось подтянуть колено к груди. И подпрыгнем, и зацепимся - нож с размаху воткнулся в доски кровли, я сумел на нем подтянуться и, пробуксовывая носками сапог, влез-таки на крышу. Выхватил револьвер. Скат был не слишком крутым, так что я вольготно расположился на нем, рискнув даже привстать на одном колене. Твари не наблюдалось.