Теперь третья загадка. То, как я услышал о ней, конечно, не красит мое поведение. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, это, то, что подслушал я невольно, совершенно не преследуя это своей целью. Я слышал разговор Императора с бароном
Фредериксом. Барон предлагал Государю важную меру внутренней политики. Задумчиво выслушав его, Николай Александрович сказал:
— Хорошо, давайте попробуем. Это ли, или что другое, не все равно? Мне Владимир Борисович, не удается ничего из того, что я предпринимаю.
Фредерикс запротестовал. Тогда Его Величество у него спросил:
— Знаете ли вы, что в день моего рождения празднуют день Святого Иова Многострадального?
— Знаю, конечно! И, слава Богу! Значит, Царствование Вашего Величества завершается со славой, так как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божиим и благополучием.
— Нет, не верится мне в благополучие, Владимир Борисович, у меня более, чем предчувствии. У меня в этом глубокая уверенность, я обречен на страшные испытания; но я не получу моей награды здесь, на земле. Сколько раз примерял я к себе слова Иова: "Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне". Есть только одна надежда…
Далее они прошли по коридору, а я как нашкодивший гимназист, продолжал стоять за портьерой.
Как видишь дорогой отец, во дворце довольно много пищи для мистических настроений.
Я напишу тебе еще впоследствии, и ты не забывай порадовать меня вестями о себе.
Остаюсь твой любящий сын Андрей.
Глава II. О прогулках с собаками, и о совмещении приятного с полезным
Вечером, придя с работы, пережив взрыв восторга Григория (трехлетний длинношерстный такс) и разложив в холодильнике приобретенные в "Квартале Виктория" продукты, прочитал записку от жены: "Погуляй с Гришей! Ужин на плите".
Гришка, нетерпеливо поскуливая, сидел в прихожей, вожделенно глядя на поводок.
— Сейчас, сейчас, Гриня, потерпи. Сейчас пойдем, погуляем.
Григорий усилением скулежа дал понять, что терпение его не беспредельно, пора бы и честь знать. Пройдя в комнату, я достал из бара свежую пачку «Альянса», Григорий, насидевшись дома и натерпевшись за целый день, обожал, долгие вечерние прогулки и отрывался по полной.
— Та-а-к, сигареты, мобильник, ключи? На месте. Поводок? Гришка готов?
Усиленное виляние хвостом и послушно протянутая к надеванию ошейника голова дали понять, что пес тоже готов. Через минуту, выскочив из подъезда (я живу на втором этаже, и спускаться по лестнице очень недолго), Гришка, с упоением, загнал мирно сидевшего около входа в мусорку представителя семейства кошачьих, на дерево, презрительно закинул лапу и бодро потянул меня в сторону. До унижения своего достоинства охотничьей собаки облаиванием кошек Григорий не снисходил. Подумаешь мелочь! Вокруг столько запахов! Столько нового и интересного! Я закурил, и мы бодро пошли к каналу в сторону так называемого Круга, где по вечером собиралось изысканное собачье общество.