- Ненавижу тебя! Ненавижу!
Я опрокинулся навзничь на мокрую от росы траву, ощущая под ладонями ее острые жесткие края и холодную влагу. Я и сам не знал, кому предназначался мой крик, то ли Игниферосу, то ли его мертвому брату. То ли им обоим. Но ту боль, которую я испытывал, я никогда бы не забыл и никогда не простил бы… Шэд, испуганно приникнув к земле, прижимая уши подполз ко мне, осторожно прошелся языком по моей руке, а потом вновь добрался до щеки.
- Все хорошо, Шэд, - прошептал я, охватив его за шею одной рукой и трепля другой косматую голову.
Я поднялся и, разведя костер, взялся за приготовление завтрака. Заварил травяной чай из найденных неподалеку тимьяна с душицей, съел немного зачерствевшую булку и несколько кусочков таявшего на языке засоленного, с жемчужными прожилками сала мяса. Шэд жевал сочную траву. Солнце между тем, наконец показавшееся из-за холма, разогнало утренние сумерки и тени. Роса понемногу испарялась, заструившись тонкими ручейками тумана с пригорка, на котором мы остановились на ночлег. Где-то в покрытых высокими травами холмах звонко запела какая-то пташка, а на ухо Шэда уселась стрекоза, поблескивающая сапфировым хитином. Он мотнул головой, отгоняя ее, и на миг замер, зажмурившись в золотых, чуть затуманенных утром лучах. Я вытянул руку и синяя нитка уселась на бугорок ладони, вращая огромными сине-зелеными глазами и блестя чуть подрагивающими от ветерка хрупкими прозрачными крылышками.
- Похожа на тех, что водятся на заливных лугах неподалеку от Мидла, - пробормотал я.
Шэд потянул к стрекозе свой любопытный нос, и она легко ускользнула в такой же чистый и полный солнца, как ее крылья, воздух. Я задумчиво подобрал книжку и бросил в дорожную суму. Следом отправилась кружка. Я затушил костер. А потом утащил прямо из губ Шэда стебелек дикого овса.
Все это мне казалось немного странным. Я минул множество миров в которых мне не попадалось ни одного знакомого растеньица, ни животного, ни птицы, ни насекомых. Шэд в таких мирах даже к траве не притрагивался, только подозрительно обнюхивал и не решался попробовать на вкус. То вдруг, наоборот, нам попадались миры, где все вокруг казалось до боли знакомым. Эту загадку я понять не мог. А число миров тем временем перевалило уже за сотню. Череда степных и пустынных кончилась. Теперь вновь шли миры с буйной растительностью, заросшими лесами холмами и предгорьями. Здесь часто попадались реки и озера. И опять все было безлюдно. В прошлых мирах мне приходилось запасаться едой в тавернах, а иногда и попросту возвращаться назад, когда еда у меня заканчивалась. Употреблять в пищу незнакомых животных я не желал, также как Шэд не решался попробовать красивые, ароматные, но совершенно незнакомые цветы. Неделю назад мне пришлось скакнуть обратно на десяток миров, чтобы купить в таверне хлеба и мяса. Теперь еда снова заканчивалась, но я надеялся, что либо мне попадется какое-нибудь животное, на которое можно поохотиться, либо посчастливиться больше и попадется населенный людьми мир.