— Габриель, останься.
От этого вкрадчивого голоса у меня внутри что-то екнуло, и я не удержался от жалобного взгляда в сторону рыжего. Они с Лео уже встали со своих мест и сделали по полшага в направлении выхода. Миир сразу же повернулся к императору, но тот как чувствовал и с легкой полуулыбкой произнес:
— Не стоит волноваться, ничего плохого я со своим сыном не сделаю.
Миир нахмурился и чуть склонил голову, как бы подтверждая, что услышал. Бросив на меня извиняющийся взгляд, он направился к выходу. Ну, что ж, попытка не пытка… А вдруг бы сработало… Подавив горестный вздох (а счастье было так возможно!), я опустился назад в кресло, с опаской покосившись на императора. Дождавшись, пока светлые в сопровождении Шайрена покинут помещение, и взмахом руки отпустив своего магистра, Нершат замер, внимательно меня разглядывая. В комнате повисла удручающая тишина; очень скоро мне стало совсем не по себе. Играть в гляделки с дроу я не решался — мало ли, как он отреагирует, — а больше заняться было нечем. Не маникюр же мне разглядывать… О! Идея.
— А это карта подземелий? — кивнув в сторону картины, занимающей большую часть стены, вежливо поинтересовался я.
Брови императора птицами взлетели верх, и он перевел недоумевающий взгляд на упомянутую мной часть декора.
— Да. Такими были окрестности Даррана около пяти тысяч лет назад.
Я многозначительно покивал, сверля картину задумчивым взглядом. Нет, ну логично, что реальную карту местности при первой встрече светлым демонстрировать бы не стали. Наверное… А ну как они шпиёны! Между тем, Нершат вновь меня разглядывал.
— Почему ты спросил об этом?
Блин. Что сказать, что сказать… Ай, была не была! Пожав плечами, я посмотрел дроу прямо в глаза.
— Надо же было спросить хоть что-то. Вы сидите, молчите, а я, о чем говорить, не знаю.
Правда — зачастую лучший аргумент. Несколько секунд император сидел с удивленной физиономией, а потом усмехнулся.
— А ты и правда изменился.
Я опять пожал плечами. Похоже, отец уже успел получить подробный отчет о моих выкрутасах. Интересно, кто стуканул? Хотя, какая, собственно, разница.
— Ничего не могу сказать: я не помню, как должен себя вести.
— Что, неужели совсем-совсем ничего не помнишь? — вкрадчивым голосом поинтересовался Нершат, наклоняясь чуть вперед.
Блин, у него сейчас лицо такое… Хищники на охоте отдыхают. Оставаясь по возможности невозмутимым, я отрапортовал:
— Никаких фактов или воспоминаний. Память тела присутствует — с коня не сваливаюсь, мечами владею, — но это все.
Как мне показалось, довольно прищурившись, император откинулся на спинку кресла, соединяя кончики пальцев домиком перед собой.