— Хм… — задумчиво протянул он. — Интересно. Придется, значит, заново тебя этикету и прочему учить.
Я тут же поморщился.
— А это обязательно?
Нершат изобразил на лице искреннее недоумение: дескать, а как иначе?
— Я же, вроде, ближайшие годы у светлых провести должен, зачем мне это…
На этот слабенький, прямо скажем, аргумент император выгнул бровь и смерил меня скептическим взглядом. Я как-то сразу сдулся. Вот и добралась до меня суровая реальность бытия наследника…
— Что, все равно надо, да? — Дождавшись широкой улыбки императора и его утвердительного кивка, я, тяжело вздохнув, отвернулся, погрузившись в разглядывание карты.
Какой-то странный у нас разговор. Чего от меня хотят? Меня терзает навязчивое чувство, что император не до конца уверен в том, что я его сын, или же что у меня амнезия. Судя по реакции всех ранее встреченных мною дроу — скорее всего, второе. Хм… Ну, ничем помочь не могу. В каком-то роде у тушки Габриеля самая что ни на есть реальная стопудовая амнезия… Забыл все, вплоть до собственной личности!
Пока я предавался подобным невеселым размышлениям, как-то выпустил из вида "родителя". А он не сидел на месте. В прямом смысле этого слова! Когда сильные пальцы ухватили меня за подбородок и повернули голову, я, ей-богу, чуть на месте не подпрыгнул от неожиданности! Оказавшись лицом к лицу со склонившимся над моим креслом императором и углядев его такую добренькую улыбочку вкупе с маньячным блеском глаз, я нервно икнул, испуганно сжавшись. Мама…
— А скажи-ка мне, Габриель, где клинки?
— ???
Вот когда на меня так давят авторитетом, я теряюсь!!!
Нершат наклонился еще ближе, одновременно притягивая меня к себе за подбородок. Мы почти соприкоснулись носами, и я смог во всех подробностях разглядеть его насыщенно-синие, без каких-либо крапинок, глаза.
— Где клинки Бесшумной Смерти, которые исчезли из сокровищницы сразу после твоего отъезда. Я никогда не поверю, что ты ни при чем.
Шестеренки в голове закрутились и выдали ответ на вопрос:
— Э-э-э… Дома оставил… Они меня все равно не слушаются… — пискнул я полудохлой мышкой.
Вот что-то мне подсказывает, что соврать бы не получилось. Седалищный нерв, не иначе. Он у меня умный… Так и знал, что с теми ножичками не все чисто!
— Дома? — Левая бровь императора картинно взлетела вверх.
— Ну… у светлых… — Я нервно сглотнул, сообразив, что ляпнул что-то не то, и попытался в срочном порядке исправить ситуацию. — Я же не знал, что они вам нужны.
Сощурившись, император резко выдохнул через нос и выпустил мой подбородок. Я сразу же откинулся на спинку кресла, с тревогой глядя на мужчину. Тот, скрестив руки на груди, выпрямился и грозно на меня уставился.