– Разрешаю, разрешаю! Тоже мне, знаток этикета... Доложишь по мобильному.
Тот ушел. А Смолянинов по его уходу встал, подошел к тому окну, в которое он смотрел утром, и опять смотрел, долго, недвижным взором, тяжело поводя челюстями.
Богачев, выйдя из особняка, сел в машину и сразу позвонил по мобильнику,
– Это я, – сказал он сухо, когда ответили. – В двенадцать на площадке. Быть вдвоем.
И отключился.
Посидел, глядя пустыми глазами перед собой. Потом медленно вымолвил:
– Сволочь, – и завел мотор.
До двенадцати было целых полчаса. До площади – десять минут езды. Поэтому Богачев не спеша прокатился на своей “тойоте” по тихим улицам, одному ему ведомым маршрутом. Но все равно времени оставалось много, пришлось заехать во двор: являться на рандеву раньше времени ни к чему. Остановился, достал блокнот, коротко что-то черкнул в нем. Это заняло у него секунд пять, после чего он спрятал блокнот, положил руки на руль и сидел прямо и неподвижно, как сфинкс. Когда до двенадцати ноль-ноль осталось сорок секунд, он пустил двигатель и выехал со двора.
“Площадкой” в городском обиходе именовалось место, когда-то действительно бывшее площадью, а потом застроившееся, изменившееся и нынче представляющее собой аппендикс небольшой улицы, утыкающейся в глухой забор воинской части. Место очень укромное, густо заросшее деревьями, липами и рябинами, почти сквер.
Скромная темно-синяя “восьмерка” уже стояла под липой. Богачев подогнал “тойоту” в упор к заднему бамперу “Жигулей”.
Он вышел из машины с деланно скучающим видом, как бы он здесь и ни при чем. Но водительская дверца “восьмерки” распахнулась, и оттуда выбрался рослый плечистый парень со светлыми, словно выгоревшими на июньском солнце волосами. Он равнодушно глянул на подходящего Богачева, откинул спинку к рулю и посторонился, пропуская того в салон.
Богачев ловко нырнул на заднее сиденье, водитель сел на свое. Теперь в машине оказались трое: на переднем пассажирском сиденье был коренастый коротко стриженный шатен в темных очках.
Трое не поздоровались. Вполне логично: никто из них не желал никому другому здравствовать – хотя думать об этом они не думали.
– Все в норме? – спросил Богачев.
– Пока да, – после небольшой паузы вяло ответил шатен.
– Ладно, – сказал Богачев так, точно подводил черту под чем-то неприятным, но оставшимся в прошлом. – Продолжаем работать.
Теперь сделал паузу он, но двое впереди не выказали ни малейшего любопытства. И Богачев лишний раз убедился, что у тех нервы крепкие.
– Объект меняется, – объявил он и вновь не вызвал никаких эмоций. – Запоминайте: Огарков Лев Евгеньевич. Работает в институте психологии. Домашний адрес, телефон узнаете сами. Срок – двое суток. Встречаемся в то же время, в двенадцать ноль-ноль. Но не здесь. У дома: Садовая, двадцать два. Там такой карман небольшой, вот там... Вопросы?