— Это же надо так ребенка обозвать, даром что драконьего!
— Ну, спасибо. Чем тебе мои-то имена не угодили?
— Тем, что просто не представляю, сколько надо выпить или какой травы накуриться, чтобы малышку-дракончика Элинильбисталь назвать или Дирлинлильтс, а?
— Вот полетишь в следующий раз со мной, сам называть будешь!
— Правда?!
— Посмотрим на твое поведение. Вставай уже, завтрак стынет.
— Да иду я, иду!
16.
В горнице, служившей общей столовой, они обнаружили и Михея, и Маришку. Та, действительно, изменилась. Все же, как сильно меняет человека одежда. Девушка была одета в узкие брюки из темной замши, полусапожки, наподобие тех, какие носил сам Шельм, и светлую рубашку с широкими рукавами и узкими манжетами.
— Красавица! — прямо с порога объявил шут, шагнул к ней и дружески чмокнул в щечку. Маришка зарделась и весело, совершенно естественным жестом, щелкнула его по носу. Шут сначала опешил, изумленно выгнув брови, потом расхохотался: — Ты просто прелесть, Мариш!
— А в сарафане, значит, прелестью не была?
— Ну, почему же, — оглядывая её с ног до головы, протянул шут. — И в сарафане тоже, но в штанах просто, оля-ля!
— Скажешь тоже, — окончательно смутилась та.
— Так, кончай девку смущать! — беззлобно прикрикнул на него восседавший во главе стола Михей. — К столу давайте.
— Ага, — широко улыбнулся ему Шельм и привычно плюхнулся на лавку рядом со Ставрасом.
Тот покосился на него. Шут собирался ответить насмешливым взглядом, но неестественно замер.
— Шельм?
— Я сейчас! — выпалил тот, очнувшись, и попытался сорваться с места.
Но Ставрас вовремя успел схватить его за локоть и не отпустил.
— В чем дело?
— Веровека бьют. Да пусти же! — И дернулся еще сильней.
— Сядь! — неожиданно рявкнул на него Ставрас и шут, словно попав под действие какого-то заклятия, с размаху осел на скамью. Драконий лекарь перестал хмуриться и, не отпуская его руки, уже куда спокойнее произнес: — Ты что же, всю жизнь собираешься решать за него все проблемы?
— А если они его…
— Что? Убьют? Не думаю. Обычная деревенская драка из-за девчонок. Ничего с ним не сделают, разве что ребра пересчитают.
— А если покалечат? — взволнованно вопросила Маришка с другой стороны стола.
— Ничего. Вылечим.
— Ты-то, что ли, лечить будешь? — все еще злой и насупившийся, шут явно желал уколоть.
Не получилось. Вместо лекаря ответил Михей:
— А ты думаешь, милок, почему его Драконьим лекарем кличут?
— Потому что драконов лечит…
— Это он сейчас их лечит, а когда-то людей лечил. И был Драконьим лекарем, потому что лекарь от драконов. Понятно тебе?
— Ты мне об этом не говорил! — возмутился шут, повернувшись к Ставрасу.