— Их ненавидят, потому что боятся. Слишком много власти у них над людскими жизнями, это раздражает. Да, и не все они чисты на руку, были и те, кто подавлял волю и рвался к власти всеми силами.
— Вот видишь… — со вздохом пробормотал Шельм и прикрыл глаза. Однообразность пейзажа стала казаться унылой. — Где мы?
— В моем мире. Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе о нем, но не сейчас.
— Тогда зачем ты притащил меня сюда? — из души Шельма улетучилось все благостное настроение.
— Хотел поговорить наедине, да и силой поделиться тоже.
— Так чего ты с Дирлин сам не делился?
— У тебя получается тоньше и естественнее, а мне бы пришлось слишком сильно проявить себя.
— От меня, что ли, конспирируешься?
— Шельм, — неожиданно строго произнес Ставрас.
Шут замер. Конечно, все еще можно было притвориться, что не понимает о чем это он, но, задумавшись, понял, что, назвав Ставраса другом, не лукавил, он действительно его таковым теперь считал, а друзьям не врут, правда?
— В Дабен-Дабене появился кукольник и, наверное, на таком расстоянии он смог бы тебя почувствовать, хотя я не уверен.
— Что знаешь об этом ты?
— То, что все, кто был хоть как-то связан с драконами, разлетелись вместе с ними кто куда. Но до столицы не смог добраться ни один.
— Первое ты знаешь от Дирлин и Роксоланы, а второе?
— Я был в Столице позавчера, забыл?
— Когда след продавцов драконьих яиц искал?
— Да. Так вот, там была тишь да гладь.
— Два дня прошло, даже чуть больше, может, уже кто-то и долетел. На драконе это всего несколько часов лета.
— Он отравил драконов.
— Что?! — шут резко приподнялся, чуть не врезавшись макушкой в подбородок лекаря, но тот вовремя увернулся.
— Крыло ей не порвали, а прыснули в воду какую-то гадость, которая проявила себя только после того, как девчонки взлетели, сбегая с подворья баронессы.
— Баронессы? Постой, Дабен-Дабеном, Цыганским Городом, правят баро, а не бароны. Это хоть и созвучно с нашим титулом "барон", но все же подразумевает скорее самого уважаемого человека в таборе, чем хозяина земель и прочей собственности.
— Да. Семь баро. И даже если им является женщина, её тоже называют мужским титулом, но среди семи старейшин вечно кочующего по землям Драконьей страны Цыганского Города всегда есть одна женщина. Поэтому я и назвал её баронессой.
— Надо же, а я не знал, — сидя напротив него, опершись ладонью о бедро лекаря, изумленно произнес шут.
— Теперь знаешь. Кстати, всего в Дабен-Дабене было пять драконов, все они живы, я чувствую, хоть и не могут лететь с поврежденными крыльями, но приземлились они относительно успешно.