— Вы уверены, что со стороны драконов нам ничего не угрожает?
— Абсолютно, сомневающийся ты мой. Мое зелье действует, все драконы, испившие воду из отравленных колодцев, рухнули, даже толком не успев отлететь от города.
— А люди?
— Это зелье безвредно для людей и других зверей, кроме драконов, и имеет лишь один побочный эффект — крепкий сон, но это даже нам на руку. Мне проще накладывать матрицы, когда они обездвижены.
— А когда вы наложите руку на всех в городе, господин, что тогда? — спросил второй приспешник мага, явно еще не посвященный во все детали.
Масочник долго молчал. Но потом, взвесив все "за" и "против", все же решил рассказать цыгану-перебежчику, то, ради чего все затевалось.
— Цыганский Город каждые десять лет меняет свое месторасположение. Этот год последний в цикле. Поэтому перемещение цыган по карте страны не вызовет никаких подозрений и позволит максимально приблизиться к столице. Нам не нужно подходить совсем близко, вполне достаточно того расстояния, на котором это не вызовет нездорового интереса со стороны правящей верхушки и их обожаемых драконов.
— А потом? В столице?
— А вот это, мой дорогой Натан, совсем другая история. Ты с нами?
— Конечно, господин.
— Вот и отлично.
— Баро! — совсем не уважительно прикрикнул масочник в сторону, и от стены отделилась тень высокой женщины. Лица было не разглядеть, но Шельм в своем воображении дорисовал, что она похожа на Роксолану, точнее, Роксолана похожа на мать.
— Да.
Женщина учтиво поклонилась, и это цыганка, гордая, своенравная, сумевшая возвысится над другими, стать уважаемой, стать настоящей цыганской баронессой.
— Точно ли баро Талай завтра зашлет сватов?
— Да. Сегодня днем я намекнула ему, что моя дочь, Роксолана, давно заглядывается на его старшего сына.
— Вот и отлично, — потирая руки, отозвался масочник. — На одного баро в копилке больше. — И встал из кресла, луна, словно нарочно, как будто вспыхнула ярче и Ставрас с Шельмом смогли разглядеть его.
Невысокого роста, лысый, но с точеными усиками и бородкой эспаньолкой, что в сочетании с безволосой головой выглядело более, чем странно. Цвет глаз, понятное дело, они не рассмотрели, зато острые скулы, придающие масочнику схожесть с хищной птицей и загнутый книзу орлиный нос, напоминающий клюв, узрели в полной красе и безобразии. Вот только маг их тоже увидел, в виде двух мужских силуэтов, очерченных мертвенным светом луны за окном.
— Схватить и привести, — коротко бросил он и вернулся в кресло.
Но, когда цыгане, подвластные его воле, кинулись кто к окну, кто сразу во двор, Шельма со Ставрасом под окном на козырьке промежуточной крыши, уже не было. Они со всех ног бежали к воротам. Сражаться с невинными людьми, попавшими под действие губительной магии и, тем более убивать их, претило и тому, и другому.