— Барт? — словно сквозь сон, услышал он голос Мэри. — Ты еще там?
— Да.
— Какой смысл в том, чтобы все время думать о Чарли? Бередить раны. Ты ведь себя просто сжигаешь. Ты превращаешься в его раба.
— Зато ты свободна, — сказал он. — Наконец.
— Пригласить адвоката на той неделе?
— Да. Пожалуйста.
— Мы ведь не будем с тобой ссориться, верно, Барт?
— Нет. Все пройдет очень достойно. Как у цивилизованных людей.
— Ты не передумаешь? Не станешь потом оспаривать решения?
— Нет.
— Ну… Хорошо, тогда до встречи.
— Ты знала, что надо его оставить, и оставила. Жаль, я не могу всегда полагаться на свое чутье.
— Что?
— Ничего. До свидания, Мэри. Я люблю тебя. — Он понял, что произнес это, когда уже положил трубку. Слова эти сорвались с его губ машинально. Автоматически. Хотя получилось вовсе недурно. Для прощания.
А кто его спрашивает? — поинтересовалась невидимая секретарша.
— Барт Доус.
— Подождите, пожалуйста, минутку.
— Хорошо.
Он держал возле уха молчащую трубку, притопывая ногой и глядя из окна на вымершую Крестоллен-стрит. День выдался солнечный, но очень морозный. Ветер вздымал тучи снежинок, которые кружились на фоне опустевшего дома Хобартов — пустой скорлупки с зияющими окнами, дожидавшейся разрушения. Хобарты при переезде увезли с собой даже ставни.
В трубке щелкнуло, и голос Орднера произнес:
— Привет, Барт! Как дела?
— Прекрасно.
— Что я могу для вас сделать?
— Я насчет прачечной, — ответил он. — Хотел узнать, что решила корпорация по поводу переезда.
Орднер вздохнул, а затем сдержанно произнес:
— Вам не кажется, Барт, что вы несколько поздновато спохватились?
— Стив, я не для того позвонил, чтобы выслушивать ваши упреки.
— А почему бы и нет? Ведь вы нам всем грандиозную свинью подложили. Ну да ладно, кто прошлое помянет… Как бы то ни было, Барт, корпорация решила выйти из этого бизнеса. Как вам это нравится?
— Не слишком, — уклончиво ответил он. — Скажите, Стив, почему вы не увольняете Винни Мейсона?
— Винни? — изумился Орднер. — Но Винни вкалывает на совесть. Он нас здорово выручает. Не понимаю, почему вы так против него ополчились…
— Да бросьте вы, Стив. Будущего у него на этом месте не больше, чем у печного дымохода. Дайте ему развернуться — или увольте.
— По-моему, Барт, вы лезете не в свое дело.
— Вы его по рукам и ногам сковали, а парень еще желторотый и ни черта не понимает. Он до сих пор считает, что его озолотили.
— Мне сказали, что перед Рождеством вам от него здорово досталось, — злорадно напомнил Орднер.
— Я просто высказал ему правду, которая пришлась ему не по вкусу.