— Что вы на это скажете? — вырвалось у него.
— А что я должна сказать? — переспросила она, пытаясь понять, куда он клонит.
— Но ведь что-то вы об этом думаете, — промолвил он.
Она пожала плечами:
— Так, обычные дорожные работы. Они прокладывают дорогу через город, в который я скорее всего никогда больше не попаду. Что вы хотите от меня услышать? Конечно, это выглядит безобразно.
— Безобразно, — эхом откликнулся он, довольный.
— Мое детство прошло в городе Портленде, в штате Мэн, — добавила она. — Мы жили в огромном многоквартирном доме, а прямо напротив строили торговый центр…
— Рабочие что-нибудь ломали, чтобы его возвести?
— Что?
— Они ломали…
— А, вот вы о чем. Нет, строительство велось на пустыре. Мне тогда было всего лет шесть или семь. Мне казалось, что стройка будет тянуться целую вечность. Визг, лязг, грохот. А знаете, что я при этом думала? Это очень потешно. Я говорила себе, что они ставят бедной земле клизму, а она упирается. Беднягу даже не спросили, нужна ли ей клизма, да и диагноз толком не поставили. Я тогда как раз страдала от какой-то кишечной инфекции, поэтому здорово разбиралась в клизмах.
— Понятно, — кивнул он.
— Как-то раз в воскресенье мы отправились на строительную площадку; там было удивительно тихо, словно в покойницкой. Фундамент к тому времени был уже почти завершен, а из цемента торчали эти странные желтые прутья…
— Арматура.
— Возможно. Повсюду были навалены трубы и мотки проволоки, покрытые прозрачным пластиком, и кругом была непролазная сырая грязь. Забавно, конечно — ведь о вареной грязи никто не слыхал, — но именно так выглядела та грязь. Сырой. Мы играли там в прятки с моей младшей сестренкой, а потом пришла мама и надрала нам уши. Сказала, что маленьким детям на стройку ходить нельзя. Моей сестренке было всего четыре, и она орала на весь квартал. Забавно, что я все это помню, да? Может, вернемся в машину? Я замерзла.
— Хорошо, — кивнул он.
Они уже ехали, когда она сказала:
— Я до самого конца не верила, что им удастся возвести торговый центр на месте этого бардака, однако он вырос буквально на глазах. Как сейчас помню день, когда они асфальтировали автостоянку перед входом. А еще пару дней спустя уже и всю разметку желтой краской сварганили. Потом устроили грандиозную тусовку по случаю открытия. Какой-то крупный босс перерезал ленточку — и началось. Народ валом повалил. Как будто всю жизнь все только там и отоваривались. Торговый центр назвали «Мамонт»; моя мать там дневала и ночевала. Когда же она брала туда нас с Энджи, я почему-то сразу вспоминала про эти оранжевые прутья. Мысли о них просто преследовали меня; будто навязчивая идея.