Взяв себя в руки, Кайя пошла дальше, к своему кабинету.
Теперь она другими глазами смотрела на своих родителей. Кайя очень любила мать, но она никогда не могла понять, как женщина может жить с человеком, который так мало о ней думает. Она часто винила мать за слабость. Теперь девушка понимала, что это было своего рода ослепление.
Часом позже Кайя встала из-за стола, подошла к окну и стала смотреть на залитую солнцем улицу. Жизнь продолжалась, но Кайе казалось, что внутри у нее все умерло. Она должна забыть Бранта, но хватит ли у нее сил? А он до сих пор не пришел, до сих пор был с этой женщиной…
– Кайя?
Она резко обернулась. Сердце, секунду назад казавшееся мертвым, колотилось как сумасшедшее. Брант стоял в дверном проеме, выбритый, как всегда безупречно одетый и такой красивый, что у Кайи сразу ослабли ноги. Его глаза говорили, что ей не уйти от него. Что она принадлежит ему.
Но что-то внутри не пускало Кайю, шептало ей, что одной физической близости недостаточно. Что этого никогда не будет достаточно для нее. Ее чувства к Бранту были много глубже.
– Я не ждала вас так рано, – сказала она прохладно, сразу создав дистанцию между ними.
Его глаза сузились.
– Почему?
– Я думала, вы слишком заняты. Брант медленно двинулся к ней.
– Занят чем? Или, скорее, ты имела в виду – кем?
Она пожала плечами.
– Джулией, конечно.
Он остановился прямо перед нею.
– Ах, вот как… Ты имеешь в виду в кровати с Джулией, не так ли?
Ему обязательно нужно было это говорить? Это доставляет ему садистское удовольствие? Она вскинула голову.
– Слушай, если ты хочешь спать с другими женщинами, спи. Но не жди от меня, что я смирюсь с этим. И соглашусь на это.
Недобрый огонек вспыхнул в его газах.
– Так что довольствуйся Джулией, – закончила Кайя с отвращением.
Ни один мускул не дрогнул на его великолепном лице.
– То есть ты предлагаешь мне выбирать между тобой и ею?
– Нет, я предлагаю тебе выбирать между мной и другими женщинами, которых бы ты хотел затащить в свою постель. Включая Джулию.
– Я не люблю, когда мне ставят ультиматумы. И не привык никому давать отчет в своих действиях. – Его высокомерный пристальный взгляд скользил по ней, остановившись на груди. – Но для тебя я сделаю исключение. Я не спал с Джулией этой ночью. Единственная женщина, с которой я спал, – это ты. Если это можно назвать сном…
Она хотела верить ему. Ох, как она хотела ему верить! Но не могла забыть ночные разговоры вполголоса, которые отравили ей все детство, – обвиняющий шепот матери и раздраженные объяснения отца. Объяснения, которые всегда были ложью.