— Рад будет господин префект, услышамши энто. Корчма открыта? В горлах у нас пересохло…
— Открыта, — угрюмо бросил поселенец. — Пока еще открыта.
— Пока еще?
— Пока еще. Вскорости мы эту корчму разберем, стропилы и доски на амбар сгодятся. А с корчмы никакого дохода. Мы трудимся в поте лица и в корчму не заглядываем. Корчма только приезжих тянет, больше таких, которым мы не рады. Теперь там тоже такие остановились.
— Кто? — Ремиз слегка побледнел. — Не из форта ли Сарда, случаем? Не благородные ли господа Варнхагены?
Поселенец скривился, помял губами, словно собирался плюнуть.
— К сожалению, нет. Милиция господ баронов. Нисары.
— Нисары? — наморщил лоб Скомлик. — А откедова они? Под чьей командой-та?
— Старшим над ними высокий, черный, усатый, как сом.
— Ха! — Скомлик повернулся к спутникам. — Повезло нам. Токмо одного такого знаем, нет? То никак будет наш старый друг Веркта. «Верь мне», помните? А чего ж тут у вас, кум, нисары поделывают?
— Господа нисары, — понуро пояснил поселенец, — в Тыффию направляются. Почтили нас своим присутствием. Везут пленника. Одного из банды Крыс взяли в полон.
— Глянь-ка! — фыркнул Ремиз. — А нильфгаардова инператора не взяли? В полон-та?
Поселенец нахмурился, стиснул руку на древке копья. Его товарищи глухо зароптали.
— Езжайте в корчму, господа солдаты. — На скулах поселенца заходили желваки. — И поболтайте с господами нисарами, вашенскими дружками. Вы вроде бы на службе у префекта. Так спросите господ нисар, почему они бандита в Тыффию везут, вместо того чтобы тут, на месте, сразу на кол волами тянуть, как префект велел. И напомните господам нисарам, дружкам вашим, что здесь власть — префект, а не барон из Тыффии. У нас уж готовы и волы в ярме, и кол заостренный. Если господа нисары не пожелают, то мы сообразим, что надо. Шепните им это.
— Шепну, а как же. — Скомлик многозначительно глянул на спутников. — Бывайте, люди.
Они шагом двинулись меж халуп. Деревня казалась вымершей, не было видно ни души. Под одним из заборов рылась свинья, в грязи барахтались грязные утки. Дорогу наездникам пересек большой черный котище.
— Тьфу, тьфу, котья морда. — Ремиз наклонился в седле, сплюнул, сложил пальцы знаком, оберегающим от злой порчи. — Дорогу перешел, котий сын!
— Штоб у него мыша в горле застряла!
— Чего? — повернулся Скомлик.
— Кот. Што твоя смола черный. Дорогу перебег, тьфу, тьфу.
— Хрен с ним. — Скомлик осмотрелся. — Гляньте-ка, пустынь какая. Однако ж видел я сквозь пузыри оконные, людишки сидят по хатам, глядят. Тама вон из-за ворот, заметил, пика блеснула.