Дисси просто боялась, что девушка отлежит во сне руку или неудачно повернется, потому и собиралась за ней следить.
Ехали быстро, короткий привал, который обычно устраивали между обедом и остановкой на ночлег, сократили до минимума. Дав лишь лошадям напиться из холодной речушки пересекающей дорогу в сотне локтей от густой рощи, возле которой остановились повозки.
— Ну и чем ты их так умудрился напугать?! — Насмешливо поинтересовался у старшего четвертый, догоняя его после того, как обоз снова тронулся в путь.
— Ты магиню из их компании нигде не видал? — Мрачно буркнул тот, не отвечая на вопрос.
— Видал. Случайно. Спит в той повозке, что нашей кухарке в наследство досталась. Так в чем все же дело, ты не расскажешь? Почему эта компания теперь в кустики всей толпой с кучей оружия ходит? И обязательно караульного выставляют! Зачем нам такие сложности? Они ведь и мечом со страху пырнуть могут, или из арбалета! Видал я, как они дрались в ту ночь! Да и кухарка эта очень не проста! Я тебе забыл сказать в суматохе, это ведь она первая налетчиков услышала, и ко мне прибежала.
— Так, значит, догадались! — С досадой рыкнул старший. — Нет, ну ты подумай, какие хитроумные! Усыпили и заняли оборону! А она там сейчас одна?
— Нет. Дисси с ней едет. Но ты не отвиливай, рассказывай!
— Да нечего рассказывать. Шимирл хотел принцессу на крепких женщин у короля обменять. У нас в этот раз с трех обозов и сотни женщин нет. Он и предложил… запросить штук тридцать. Из тех, что приговорены за тяжкие преступления. Было такое уже, еще при старом короле, меняли сбежавшую от родителей девицу.
— А причем тут магиня?
— Я ей предложил… привести ко мне принцессу и усыпить. — Нехотя признался старший.
— Ты знаешь, что я против таких методов? — Взгляд собеседника похолодел.
— Знаю. Я и сам не сторонник. Но ты же понимаешь… ради чего!
— Понимаю. Думаешь… мне не хочется… чтобы… Но так все равно нельзя. Нужно сказать… что никто их не тронет.
— Они нам теперь не поверят. — Расстроено вздохнул старший. — Ты не слышал, как она со мной сегодня в обед разговаривала. Как с ядовитой змеей.
— А что, и заслужил. — Не повелся на жалобу четвертый. — А седьмому… тоже ты запретил к костру подходить?
— Зачем ему лишняя боль? У мальчишки и так… а вдруг с ней что случится? Да и не смотрит она на него.
— Первый, но так же тоже нельзя! Больно ему будет в любом случае! Для чего ты делаешь так, чтобы в этой боли он винил тебя? Он ведь никогда не поверит, что ты ему добра желал!
— Все, хватит. Молод ты еще, мне наставления читать! Следи за обозом! — Разозлился старший и, пришпорив коня, ускакал вперед.