«Но это не я, — возразил я целомудренно, — а сон. Что же, значит, сны — не божественные письмена, а дьявольские обманы? И в них не содержится истина?»
«Не знаю, Адсон, — отвечал Вильгельм. — В нашем распоряжении уже столько истин, что если в один прекрасный день кто-то соберется выискивать истины еще и в снах, я скажу, что уж точно пришли антихристовы времена. И все-таки чем больше я думаю о твоем сне, тем больше нахожу в нем смысла. Именно для себя, а не для тебя. Ты извини, что я пользуюсь твоими снами для подкрепления собственных гипотез. Я знаю, это нехорошо, но что делать… Кажется, твоей дремлющей душе удалось разобраться в таких вещах, в которых я не разобрался за шесть дней бодрствования…»
«Правда?»
«Правда. Или нет. Неправда. Твой сон имеет смысл в первую очередь потому, что подтверждает одну мою гипотезу. И все-таки ты мне очень помог. Спасибо».
«Да чем я помог? Что такого в моем сне? Бессмыслица, как и прочие сны!»
«Здесь есть второй смысл, как и в прочих снах. И в видениях. Его надо читать аллегорически. Или анагогически».
«Как Писание?»
«Да, сон — это писание. А многие писания не более чем сны».
где расследуется история библиотеки и кое-что сообщается о таинственной книге
Вильгельм снова повел меня в скрипторий, хотя сам только недавно спустился оттуда. Он потребовал, чтобы Бенций выдал нам каталог, и стал поспешно листать его. «Где-то здесь, — бормотал он. — Я же видел час назад…» И наконец нашел нужную страницу. «Вот, — сказал он. — Читай это описание».
Под единым грифом («предел Африки»!) числились четыре наименования. Это означало, что речь идет о едином томе, содержащем несколько текстов. Я прочел:
«I. Ар. о речениях некоторых глупцов.
II. Сир. книжица алхимическ. египетск.
III. Повествование Магистра Алькофрибаса о пире блаженного Киприана Карфагенского Епископа.
IV. Книжка безголовая о лишении девства и любви позорной».
«Ну и что?» — спросил я.
«Это наша книга, — прошептал Вильгельм. — Вот почему твой сон подтверждает мои выводы. А кроме этого, — и он продолжал вглядываться в соседние листы, и в предыдущие, и в последующие, — кроме этого, вот список книг, над которым я давно ломаю голову. Вот они, все рядышком. Сейчас мы кое-что подсчитаем. Дощечка при тебе? Отлично. Требуется немного вычислений. И постарайся как следует вспомнить, что именно сказал позавчера Алинард. И что мы сегодня услышали от Николая… Прежде всего, мы узнали, что Николай появился тут около тридцати лет назад. В это время Аббон уже был назначен аббатом. До него аббатом был Павел из Римини. Верно? Предположим, что назначение Аббона состоялось около 1290 года, годом раньше, годом позже — значения не имеет. Так. Николай сообщил нам, что, когда он поступил в монастырь, библиотекарем был Роберт из Боббио. Записали? Записали. Потом Роберт умирает. И место отходит к Малахии. Скажем, в начале нынешнего века. Запиши. Однако некогда, до появления Николая, Павел из Римини тоже был библиотекарем. С какого это, примерно, года? Сведения отсутствуют. Можно было бы, конечно, посмотреть по монастырским хроникам, но, как я понимаю, они находятся у Аббата, а мне в данный момент не хотелось бы обращаться к нему. Предположим условно, что Павел был избран библиотекарем шестьдесят лет назад. Так и запиши. А теперь подумаем, почему Алинард жалуется, что приблизительно пятьдесят лет назад причитавшееся ему библиотекарское место отдали другому человеку? Кого он имеет в виду? Павла из Римини?»