— Разве можно завязывать такие знакомства с каждым встречным? Могут тебя погубить!
— Степан Васильевич меня погубит! Фалек, Фалек, разве можно никому не верить из-за того, что находятся подлецы?! — вспоминаются Наталке идущие на смерть украинцы, — Да знаешь ли ты, кто такой Степан Васильевич? Это же родной брат Станиславы Васильевны Снегур, она с ним познакомила.
Молчит Фалек — что может ответить? Наталка доверчива, ее душа открыта людям, и люди раскрывают ей свои души. Люди! Достаточно одного негодяя, чтобы ее погубить. Никто не знает, сколько негодяев во Львове, встречался с ними здесь, в гетто, и за его стенами.
Прижалась Наталка к Фалеку и тоже умолкла. Последняя встреча, а она читает нотации. Мало ли за эти месяцы обижали любимого, отворачивались, гнали прочь!
— Не знаю, что случилось со мной, извини за глупую лекцию, — шепчет Наталка в самое ухо, целует.
Дошли до больницы, вошли во двор, обнялись и никак не могут расстаться, боятся вымолвить слово, нарушить счастье последних мгновений. Так бы вечно стоять… Вырвался Фалек из объятий Наталки, щемит сердце, хоть вой.
— Поцелуй Ганнусю, пусть не забывает отца! — шагает Фалек в глубь гетто. Спешит, может сил не хватить, неудержимо тянет к Наталке.
Утром Фалек поведал доктору Гаркави о страшной беде Рахили., Долго расхаживал доктор по своему кабинету, перебирал за столом какие-то бумаги и книги.
— Проще всего и безопасней для всех вызвать искусственные роды, тогда погибнет только ребенок, еще не начавший самостоятельно жить. Для здоровья матери нет опасности, это я гарантирую. Задним числом невозможно оформить рождение ребенка, беременность вашей Рахили зафиксирована участковым врачом, значит, в медицинском и жилищном отделах, возможно, и в службе порядка. Наивно думать, что все эти чиновники станут ради Рахили рисковать своей жизнью. И станут ли соучастниками все жители вашей квартиры?!
— Значит, выход только один! — не поймет себя Фалек: здоровью матери не грозит опасность, но от этого легче не стало.
— С точки зрения медицинской имеется только один выход, с точки зрения человеческой этот выход претит. Новый немецкий приказ — еще один шаг к уничтожению еврейского народа. Не должны рождаться дети, на нынешнем поколении должна закончиться еврейская жизнь. Ни один народ не может и не должен смириться со своей гибелью, и если ваша Рахиль способна на подвиг — я ей помогу. В седьмой палате сыпнотифозного отделения вчера умерла Этель Лихтенштейн, за день до этого скончалась ее пятидневная дочка. Положим Рахиль в сыпнотифозное отделение, зафиксируем ее смерть, продолжим жизнь Этель Лихтенштейн и ее пятидневной дочки. Бог поможет, Рахиль родит дочь. Родится мальчик — что-нибудь придумаем. Но рожать придется в сыпнотифозной палате. После родов Певзнеры уже не смогут жить у сестры, Этель Лихтенштейн со своими детьми должна начать новую жизнь там, где ее не знают. Больше ничем не могу помочь.