В часы откровений Эдик исподволь расспрашивал ее о райкомовсккх делах, нравах, о поведении и разговорах высоких московских гостей, советовал и советовался иногда, и, ослепленная влечением, Светлана делилась выводами и наблюдениями, вполне понимая, что Аракелов направляет ее жизнь по нужному ему руслу. Ей не предлагали сотрудничества, не подсовывали на подпись обязательств, не сулили гонораров — ничем не сковывали свободы выбора и действий. И хотя она сознавала мнимость предоставленных свобод, такая жизнь ее вполне устраивала — обеспечивала надежное прикрытие и вносила разнообразие в серую череду провинциальных будней. Многочисленные поклонники, становившиеся или не становившиеся любовниками по ее выбору, неизменно отличались щедростью. Она же всегда могла утешиться тем, что выполняет ответственное задание, и потому не испытывала никаких угрызений так называемой совести.
В 1983-м Эдика перевели в Ростов. Он был уже капитаном областного УКГБ, имел довольно широкую сеть агентуры во всех сферах. Не забыл он и о Светлане — теперь она трудилась в идеологическом секторе обкома комсомола. Вихрь новых знакомств закружил, увлек ее — одни из них позволяли извлекать материальную выгоду, от других по желанию можно было избавиться с помощью Эдика.
Отношения между ними стали почти родственными, однако он не противился ее увлечениям и даже браку, который она пожелала оформить с артистом местного театра. Впрочем, Эдик знал, что брак этот продлится недолго. Так оно и случилось: убитый горем артист уехал в неизвестном направлении, а Светлана вскоре забыла о нем.
Пору, когда оглядка на прошлое становится потребностью, скрасил переезд в Москву. Это было ее давней мечтой. Еще не старая для достойной, лучшей жизни, для того, чтобы обзавестись знакомствами на столичном уровне, Светлана окунулась в водоворот новых событий. У нее очень скоро появилась пристойная квартира в Бирюлево, машина с гаражом, посольский ухажер, поставлявший деньги и ценную информацию для Аракелова. По утрам она просиживала часами в модных салонах, одевалась в платья от Юдашкина, посещала театры, выезжала на пикники, год пробыла замужем за стареющим капитаном торгового флота, с которым развелась по обоюдному согласию и без скандала, получив в результате имущественного раздела дом в деревне Муракино под Икшей и новенький катер…
В дверь постучали, напоминая о необходимости отъезда. Она уже собралась, сидела на краешке нарочно не убранной постели и грызла кончик ручки, силясь написать Пименову записку.
Уехала, так и не найдя нужных слов — оправдываться было не в чем, объяснения же в любви казались ей сейчас неуместными. Почему-то он не вышел проводить ее, чего никогда не случалось прежде. Предчувствие разрыва с новой силой сдавило ей сердце.