Она молча вышла из машины, побрела к ресторану. Швейцар встал было на ее пути, но, увидев Аракелова, отскочил и раскланялся.
Ресторан был полон. Кавказцы, бизнесмены со шлюхами и шпаной в качестве телохранителей задымили зал, вели себя вызывающе шумно; от сплошь уставленных импортным дерьмом столов рябило в глазах. Подошел метрдотель.
— Столик? — справился он подобострастно.
— Коньяк в номер, — приказал Эдик и, подхватив Светлану под руку, повел прочь.
В номере она сняла шубу, рухнула на широкую кровать. Аракелов сел в изголовье, закурил, ожидая, что она сама расскажет о том, что вывело ее сегодня из равновесия.
— Хочешь уехать? — вдруг спросил он.
— Куда, Боже мой?! — проговорила она в подушку. — Туда, где тебя нет?
Аракелов подумал, что в таком состоянии она становится не только ненужной, но и опасной.
— Успокойся, я сказал! — повысил он голос.
Постучал официант. Принес «Камю» и корзину с фруктами, повинуясь жесту, оставил все на столе и удалился. Светлана встала, шатаясь, поплелась в ванную. Эдик откупорил бутылку, достал бокалы из буфета, выпил и устало откинулся в кресле, закрыв глаза и прислушиваясь к шуму льющейся воды.
— Так что там у вас стряслось? — спросил он, стараясь казаться равнодушным.
Светлана села на кровать, взяла свой бокал.
— Кто-то следил за дачей, — сказала она в никуда, отхлебнув коньяк.
— Кто?
— Оставил им труп и исчез.
— Чей труп? — насторожился Аракелов. — Говори толком, не тяни кота за хвост.
— Чалого.
— И что?
— А то, что Севостьянов подал Пименову идею, будто это я навела.
— Кого?
— Спроси чего полегче.
— Откуда ты знаешь?
— Пименов сказал.
— И про Севостьянова.
— Нет. Но кто же тогда? Ему такое в голову не пришло бы.
— Севостьянову-то какой интерес?
— Сам знаешь, какой. Боится он меня, убрать хочет. Пимен ведь не знает, что он твой стукач. Там у них неприятности, какой-то товар арестовали, представитель фирмы на Украине застрелился. Переполох, одним словом. Я думаю, что Севостьянов воспользовался случаем.
— Думаешь или знаешь?
Она налила себе еще коньяку.
— Важно, что Пимен в это поверил. Выпытывал, кому я о нем говорила, с кем общаюсь и все такое прочее.
— Кто там еще был?
— Погорельский с Дьяковым. Ради них и собрались. Поили, ублажали, в баке парили. Они и сейчас там, Пименов про убийство им не расскажет, конечно.
— Кто такой Погорельский?
— Федор Иннокентьевич, из Управления администрации Президента. А Дьяков…
— Этого я знаю, мэровский. Какое он имеет отношение к «Руно»? Акционер?
— Все там… акционеры, — поморщилась Светлана и, погасив сигарету, допила коньяк. — Все, Эдичка. Я туда больше ни ногой. До тех пор, пока там будет Алик, по крайней мере.