Я для него чужой человек. Совершенно чужой. И все из-за Райанны.
Осторожно, очень осторожно Алексис сделал первый шаг.
— Ну что, Ники, тебе нравится играть на пляже?
Личико Ники просветлело.
— А я был в море! — гордо объявил он. Алексис с трудом заставил себя улыбнуться — первый раз с того момента, как Морин Картер соединила его с представительницей социальной службы.
— Правда? И что же ты там делал?
Огромные глаза засверкали.
— Брызгался!
— А ну-ка, покажи мне, как.
Его сын немедленно наполнил ведерко песком, а потом выбросил его содержимое в воду.
— Видишь? — повернулся он к Алексису.
— Отлично. Как думаешь, я смогу бросить дальше? Тоже песок или камень?
— Камешек! — закричал Ники и запрыгал от радости, когда брошенный Алексисом камень улетел далеко в море.
— А я знаю один фокус… — сказал мужчина. Он присел на корточки, нашел в песке пару круглых плоских камешков, прищурился, выбирая угол броска, и кинул один из них в воду.
— Подпрыгнул! — восхищенно воскликнул мальчик и поднял глаза на Алексиса. — Сделай так еще!
Мужчина подчинился.
— Два раза подпрыгнул! — радостно закричал Ники. — Сделай теперь три!
— В следующий раз, — сказал Алексис.
Он и сам был удивлен, что не разучился проделывать этот фокус с плоской галькой. Все благодаря усердной практике во время летних каникул, которые он проводил, будучи еще мальчишкой, у моря на огромной вилле Петракисов в пригороде Афин. Ему просто не с кем было играть. Отец постоянно пропадал на работе.
Что же касается матери…
Не смей вспоминать!
Его сын подбирал камешки и безуспешно пытался заставить их подпрыгивать.
— У меня не получается! — раздраженно сказал он.
— Я же сказал — это фокус. Научишься, когда подрастешь.
— Когда мне будет пять? — спросил Ники.
— Больше. Я научился делать этот фокус, когда мне было больше, чем пять.
— А сколько?
Алексис невольно задумался.
— Восемь…
Ровно восемь. Это был день его рождения. Отец находился по делам в Нью-Йорке. Алексис остался один на вилле, если не считать прислуги, и провел весь день на пляже, упорно кидая камешки, пока не заставил их подпрыгивать.
— Мне будет восемь через… — Ники старательно загибал пальцы, — один, два, три… четыре года!
— Вот и отлично, — засмеялся Алексис. — Kala. По-гречески — «хорошо». Мы сейчас находимся на одном из греческих островов. Если ты умеешь считать по-английски, то сможешь и по-гречески. Ena, thio, tria. Это значит: «один, два, три». Повторишь?
Мальчик неуверенно повторил. Что-то дрогнуло в душе Алексиса. Мой сын говорит по-гречески.
— Отлично, — сказал он и улыбнулся ребенку, и на этот раз — искренне.