Как и я.
Работа — единственное, чем он мог заниматься. Это хотя бы немного отвлекало. Вот почему через пять дней после возвращения на Соспирис он решил поехать в Афины.
Его мать спокойно отнеслась к его отъезду, так же, как и спокойно воспринимала то, что Энн не вернулась на Соспирис. Его раздражало это спокойствие.
— Я просил Энн приехать сюда и жить здесь. Чтобы здесь был ее дом. Она отказалась.
— Да? — подняла брови София.
— Я думал, она обрадуется. Она же так предана Ари. Во всяком случае, на словах.
— У нее собственная жизнь, — спокойно сказала мать.
— Она могла бы и здесь иметь собственную жизнь. И я бы мог… — он резко замолчал.
— Возможно, ты не очень… не слишком любезно приглашал? — мягко предположила мать.
— Я сказал, что это идеальное решение. Идеальное для нее, для Ари, для м… — он снова смолк.
— Никки, родной, ведь для нее это очень непросто. Если бы она стала жить с нами и здесь был бы ее дом, ей пришлось бы не только отказаться от собственной жизни, но и серьезно подумать, что ее ждет в будущем. Это же не каникулы — это целая жизнь. Годы и годы. К тому же, чем дольше Энн проживет здесь, тем больше Ари будет чувствовать потерю, если она решит уехать.
— Она вовсе не должна уезжать! Она может здесь жить, — упрямо сказал Никос.
— В качестве кого, Никки? В качестве моей постоянной гостьи?
— Нет. Моей… — он в очередной раз осекся. Некоторое время мать и сын молча смотрели друг на друга.
— Я знаю, чего от нее хочу, — наконец сказал сын.
— Да?
— Вовсе не того, что ты предполагаешь!
— Но, дорогой, может быть, не только у меня такие предположения, — на лице Софии мелькнуло подобие улыбки.
— Не понимаю, о чем ты, — коротко ответил сын.
— Подумай по дороге в Афины. И поторопись, пилот давно тебя ждет.
Никос ушел, нахмурившись. Что мать имела в виду? Что он так же нужен Энн, как она ему? Конечно, он так и думал. У него были все основания надеяться, что она разделяет его чувства.
Он был несправедлив к Энн, возможно, слишком строго судил Карлу, не зная, как много ей пришлось вынести.
Но все это в прошлом! Он давно не презирает Энн. Только хочет, чтобы она была рядом, здесь, с ним. Но он ей больше не нужен. С нее достаточно. Получила все, что хотела от него, насладилась и ушла.
Почему? Мучительный, навязчивый вопрос. Всю дорогу в Афины один вопрос. Почему?
Вечером, когда он, чтобы отвлечься, взялся за финансовые документы, нашелся ответ. Гнев Никоса был беспределен.