— Попалась, партизанка! — сквозь зубы сказал он и постарался изобразить «зверское» лицо. — Ну, теперь берегись! — и он впился в ее губы.
Она обмякла. Юрген провел пальцами по ее руке, по длинной шее с пульсировавшей жилой, спустился к груди, потом скользнул еще ниже, к бедрам. Марина уперлась руками ему в грудь, чуть отодвинула от себя.
— Ты очень спешишь, — сказала она тихо.
«Я очень спешу, — подумал Юрген по-немецки, — чай, не с портовой девчонкой. Она не такая. Так можно только все испортить». Портить не хотелось. Юрген отодвинулся, сел рядом с Мариной.
— Я влюбился в тебя с первого взгляда, — сказал он.
— Даже так?
— Только так и бывает.
— Наверно. Я не знаю.
— Еще не знаешь?
— Мне надо разобраться в себе.
Юрген увидел кустик незабудок, сорвал несколько побегов, протянул Марине, продекламировал, подбирая слова:
Совсем одинокий и покинутый
На отвесной скале,
Гордый, под синим небом
Стоял маленький цветочек.
Я не смог устоять,
Я сорвал цветочек
И подарил его красивейшей
Самой любимой Марине.
— Спасибо, — сказала Марина, — мне никто никогда не дарил цветов, — она потянулась и поцеловала Юргена в щеку.
— А песни тебе пели? — спросил он.
— Песни пели, — со смущением ответила Марина.
— Ну уж немецкие точно не пели! Это ведь я тебе песню перевел. Плохо, как сумел. По-немецки она лучше звучит. Ее один мой друг любил петь.
— Любил…
— Он погиб. На фронте. Неделю назад. Эх, он бы спел!
— Ты спой.
И Юрген спел:
Ganz einsam und verlassen
An einer Felsenwand,
Stolz unter blauem Himme!
Ein kleines Blümlein stand.
Ich könnt' nicht widerstehen,
Ich brach das Blümelein,
Und schenkte es dem schönsten,
Herzliebsten Mägdelein.
— Красивая песня, — сказала Марина, — только там имени моего нет.
— Ой, — спохватился Юрген, — какой же я дурак! Пропел, как в песне: Магделайн, Магдалина. Она так и называется, песня.
— Все правильно. У нас говорят: из песни слово не выкинешь.
— Надо как-то прикрепить букетик к платью, — сказал Юрген, — синие цветы, синий платок, красиво будет.
— Синий платок, — сказала Марина и вдруг пропела:
Скромненький синий платочек
Падал с опущенных плеч.
Ты провожала, но обещала
Синий платочек сберечь.
— Тоже красивая песня, — сказал Юрген, — я такую не слышал. Она что, новая?
— Новая, — сказала Марина.
— А о чем она? О любви?
— О любви, — ответила Марина, но даже для нее ответ сильно припозднился.
Юрген, почувствовав это, стал приставать к ней с расспросами, с просьбой спеть всю песню. Наконец Марина тихо запела:
Двадцать второго июня
Ровно в четыре часа
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война.
Она замолчала.