Собственно, он стоял в очереди за новой формой.
— Schnell! Schnell! Schnell![27] — подстегнул проходивший мимо Гиллебранд. — Получили, переоделись, сдали старое! Подгонять форму будете в эшелоне.
— Мне не выдали кальсоны! — возмущенно закричал фон Клеффель и, сминая очередь, рванулся назад в палатку интендантов.
Выяснилось, что кальсон нет, не завезли.
— Это черт знает что такое! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!
— В этой стране все может быть, — сказал Ули Шпигель.
— При чем здесь страна?! Мы в немецкой армии!
— При том. Вы сами видите. Она разлагает нас изнутри. Нечто подобное я ощущал в Африке. Там, кстати, мы тоже воевали без кальсон! — Он смеялся.
— Не понимаю, как можно воевать без кальсон. Я лично не могу. Хоть убейте!
— Придется, подполковник.
Юрген получил все новое, от пилотки до ботинок. С удивлением повертел в руках шерстяные перчатки — зачем они? Развернул и встряхнул плащ-палатку — отличная штука! Натянул носки, надел ботинки, завязал шнурки, потопал ногами. Ногам было комфортнее, чем в раздолбанных старых сапогах, но насколько лучше, да и лучше ли вообще, покажет только марш.
У следующего стола ему вручили коробочку с надписью «Аптечка. Первая помощь». Пока стоял в очереди за сухим пайком, заглянул внутрь. Бинта было именно что на первую помощь, на вторую уже не хватит. Даже на царапину в терминах фон Клеффеля.
Сухой паек: две банки французских сардин, две банки бельгийских мясных консервов, две плитки швейцарского шоколада, пачка австрийского витаминизированного печенья, грамм двести украинского кускового сахара и «привет с родины» — две вегетарианские колбаски в целлофановой упаковке.
— На восемь дней, — предупреждал каждого дежурный ефрейтор.
Этот срок породил множество слухов. Восемь дней в эшелоне — это куда же их отправляют? Кто-то сказал: Париж. Кто-то: Сицилия. В это верили легко: куда угодно, только не на Восточный фронт, который был совсем близко. В подтверждение приводили слова командира батальона. Военная тайна! Понимай наоборот! Юрген с усмешкой покосился на группку горячо спорящих солдат: пополнение! Надо же, штрафники, люди тертые и битые, а ведут себя как салаги-новобранцы. Они еще не поняли, куда они попали.
Последним выдавали оружие. Юрген взял лежащий на столе новенький автомат, еще поблескивающий заводской смазкой, назвал номер, писарь сравнил его с записью в книге, пододвинул книгу к Юргену, дал карандаш — распишитесь.
Майор Фрике долго писал рапорты, доказывая, что его батальон не просто испытательный, а ударно-испытательный. Добившись признания «ударного» статуса, он пошел на второй круг подачи рапортов, пытаясь привести в соответствие статус и вооружение, слово и дело. Невозможно эффективно проводить ударно-штурмовые операции, писал он, если большая часть солдат вооружена винтовками устаревшего образца. Если нет возможности оснастить автоматами всех военнослужащих, выделите хотя бы автоматы для штурмовых групп. Выделили. В каждой роте создали взвод автоматчиков. В него зачислили самых опытных, а главное, проверенных солдат. Юрген с товарищами были в их числе. Нельзя сказать, что это их сильно порадовало.