— Вы имеете в виду военный мятеж? — уточнил Ули Шпигель.
— Бунт на корабле! Ура! — воскликнул Красавчик. — Всех несогласных — на рею!
— Тогда уж бунт заключенных, — включился Юрген, — да здравствует свобода!
Так они перебрасывались словом Meuterei,[28] пытаясь заглушить игрой тревожные мысли.
— Нет, я имею в виду именно наш добрый старый Putsch, — сказал фон Клеффель.
На лице его была написана решимость. Единожды не подчинившись приказу, он готов был идти дальше, идти до конца. Es geht alles auf eine Rechnung.[29]
Зашевелился лежавший на носилках майор Фрике. Он очнулся несколькими минутами ранее и ухватил часть разговора. Он силился что-то сказать. Фон Клеффель поспешно встал, сделал несколько шагов, склонился над носилками.
— Не волнуйтесь, дружище! — он ободряюще похлопал майора Фрике по плечу. — Мы вас вытащим отсюда, не будь я подполковник Вильгельм фон Клеффель.
— Спасибо, подполковник, — прошептал запекшимися губами майор Фрике. — Вручаю в ваши руки свою судьбу и судьбу моих подчиненных.
Впрочем, последние слова если и были сказаны, то настолько тихо, что даже Юрген, сидевший в двух шагах от изголовья носилок, их не разобрал и невольно доверился фон Клеффелю, громко объявившему:
— Майор Фрике вручил в мои руки свою судьбу и судьбу его подчиненных, — и еще громче: — Вашу судьбу! — Он горделиво выпрямился, одернул китель, обвел всех строгим взглядом и торжественным голосом произнес: — В сложившейся обстановке, когда командир батальона тяжело ранен, а младшие офицеры по разным причинам отсутствуют, я, Вильгельм фон Клеффель, принимаю на себя командование вверенным мне подразделением.
— Но, позвольте, герр подполковник, — подскочил к нему лейтенант Россель и тут же осекся, сообразив, что одним этим обращением он признал главенство фон Клеффеля. — Я являюсь… — повторил он попытку и опять осекся. — А как же я? — неуверенно проблеял он наконец.
— Можете считать себя временно разжалованным в рядовые, — пренебрежительно отмахнулся фон Клеффель и вдруг гаркнул: — Смирно! Кругом! Три шага вперед! Ложись! — Лейтенант то ли от неожиданности, то ли от привычки бездумно выполнять приказы начальства исполнил все в точности. — Отлично, рядовой Россель, — удовлетворенно сказал подполковник, — два балла в графу поощрений. И благодарите бога — у вас теперь появился шанс выжить. — Он обвел толпившихся вокруг солдат потяжелевшим взглядом и провозгласил, подняв вверх руку с торчащим указательным пальцем: — Шанс!
Это было решение, угодное высшим силам. Судьба не замедлила проявить к ним благосклонность, ниспослав дорогой подарок. Они не прошли и километра, как заметили на дороге немецкий бронетранспортер. Он мирно спал, укрыв внутренность брезентовым пологом.