Кэт вздрогнула, затем украдкой осторожно заглянула под одеяло. И обмерла, поняв, что на ней не было и намека на какую-нибудь одежду. Мало того, что она уютно устроилась в спальне Мартина Ле Лупа, так она еще и лежала в его постели абсолютно голой.
Задыхаясь, она с невероятным трудом попыталась натянуть одеяло выше, но ее усилиям мешало то, что он сидел на кровати.
— Слезьте сейчас же!
— Счастлив угодить вам, моя дорогая, — он не спеша привстал, — хотя я вынужден напомнить вам, что вы вышвыриваете меня из моей собственной кровати.
Кэт нахмурилась и бросила гневный взгляд на Мартина, но свирепое выражение только усугубляло ее головную боль.
— Вы — несчастный проходимец. Что вы сделали с моей одеждой?
— Я? Лично я ничего. Ради вашего же собственного блага попросил одну из горничных раздеть вас и... гм-м... не сочтите меня невежливым, но ваша одежда явно поизносилась в пути и была грязновата для моего постельного белья. Но, учитывая то небольшое представление, которое вы устроили во время нашего поединка, я и вообразить себе не мог, будто вы страдаете излишней скромностью.
— В пылу сражения все допустимо.
— Даже прибегать к жалким трюкам и трясти обнаженным соском груди перед носом у мужчины?
— Едва ли я назвала бы этот трюк жалким. — Кэт натянула на себя одеяло так, что только голова осталась торчать из-под него. — Этот трюк срабатывал каждый раз, когда я применяла его, поскольку все как один мужчины похотливые простачки. Больше того, когда я дралась с Рори О'Мира, этот дурак попался на этот трюк целых три раза.
Мартин расхохотался, откинув назад голову.
— Простите мне мои слова, но сомневаюсь я, что этот Рори вообще был одурачен.
— Вы думаете, он только притворялся, чтобы... чтобы...
— Чтобы вдосталь насладиться восхитительным зрелищем? Почему нет? У вас восхитительная грудь, на нее стоит взглянуть и по второму, и даже по третьему разу. Почему бы и нет.
Этот негодник смеялся над нею, но его голос звучал с откровенным восхищением, а его лучистые зеленые глаза, казалось, так и приглашали ее разделить с ним его веселье.
Кэт редко позволяла мужчинам волновать ее, презирая любой вид лести или заигрывания. С досадой она поняла, что краснеет.
— Напомните мне отвесить вам пощечину позже, когда я почувствую себя лучше, — сказала она сердито.
Мартин хмыкнул и пододвинул стул ближе к кровати. Развернув дубовый стул к ней спиной, он по-мальчишески оседлал его, положив руки на спинку.
— Давайте заключим перемирие, мисс О'Хэнлон. Боюсь, мы с вами очень плохо начали наше знакомство.
— И я уверена, вас гложет раскаяние, и вы во всем случившемся обвиняете только самого себя.