Ник и Мадди сидели за столом и смотрели в чашки с чаем, а мужчина с женщиной говорили им, что, возможно, будет лучше, если они останутся на ночь в их коттедже. А утром все прояснится. В комнате на первом этаже у них есть постель, которой могут воспользоваться дети. Они правда рады предоставить им ночлег.
Мадди и Ник лежали в той же кровати, в которой проснулись утром, и не могли заснуть. Не могли, хотя очень устали. Маделайн понюхала простыни, чтобы узнать, пахнут ли они ногами Николаса, и свою наволочку — на предмет собственного запаха. Но постельное белье было сырым и ничем не пахло, словно его только что постелили. Они с братом напрягали слух в надежде услышать, как молодая пара поднимается на второй этаж, но, кроме шорохов, которые, возможно, доносились с берега, где ветер шуршал в тростнике, ничего не услышали.
Маделайн придвинулась ближе к брату, они обнялись. Мадди почему-то была уверена, что они с братом думают об одном и том же. Нельзя спать. Надо о чем-то думать, о чем угодно, лишь бы не заснуть.
Маделайн представила, что она на ярмарке. Она сидит за столом, рядом стоит мама. На накрытом грубой тканью столе разложены прекрасные чистенькие ракушки, десять пенсов за штуку. Она делает для себя записи маркером. В кармане у нее монеток почти на фунт. Стоит ей закрыть глаза, она видит Николаса, который несется между столиками вместе с друзьями, они опрокидывают выставленные товары, и вслед им кричат возмущенные продавцы.
Когда она проснулась, за окном стоял серый, пасмурный день. Маделайн повернулась к Нику, но оказалось, что она лежит не в той постели, в которой заснула. Эта стояла на высоких ножках, а спинки в изголовье и в ногах были сделаны из резного дерева. Комната тоже изменилась. Теперь девочку окружала обстановка в старинном стиле — обои трех сортов в цветочек и драпировка из тяжелой ткани. Маделайн свесила ноги с кровати и обнаружила, что на ней длинная ночная рубашка из тонкого хлопка. Она схватилась за ступню, посмотрела на большой палец. От ранки не осталось и следа!
Мадди встала на пол и пошла к двери. На секунду ее охватил страх — вдруг она заперта, но дверь, чуть слышно скрипнув, открылась. Внизу кто-то ходил, однако голосов слышно не было. Она посмотрела в конец коридора и увидела проем, где холодный утренний свет, льющийся сквозь окна, выходящие в бухту, касался тяжелой плетеной мебели. Мадди поспешила туда.
Подбежав к окнам, она выглянула наружу. Тремя этажами ниже знакомый сад тянулся до кованых ворот, за которыми пробегала дощатая дорожка. В дорожку упирался деревянный пирс. В конце пирса стояла большая яхта, от накатывающих волн ее укрывала гряда огромных валунов.