"Хорошо, — пробормотал про себя Келлен. — Думай. Телефона нет. Кому можно позвонить? Есть ли в Италии служба девятьсот одиннадцать? Может быть, стоит быстрым шагом вернуться к шлагбауму? Встать посреди дороги? Машины будут сигналить. Но так мы, по крайней мере, будем на виду. А пока мы на виду, с нами ничего не может случиться, ведь так?"
Но тут он вспомнил, как итальянцы, помогавшие им выехать на обочину, все как по команде разошлись. И поток мыслей резко развернулся в ином направлении. "Они знали. Вся страна знает. Они все сговорились. Они знали о желтой машине, об этом месте. О птицах. Они знали. Они специально оставили нас здесь. Специально заманили сюда. Даже тот парень на заправочной станции, якобы обслуживая нас, чем он заправил машину?"
Павлины закричали. Хор криков. Последний луч солнца скользнул по земле. Келлен поспешно спустился по пыльной насыпи к машине, к Джейми. Она сидела на корточках и покачивала склоненной вниз головой на длинной загорелой шее.
Взгляд Келлена скользнул по надписи, оставленной Джейми на пыльном стекле автомобиля, и одновременно он увидел двух итальянцев, которые от желтого авто вновь направлялись к ним. Они шли рядом, изящная рука Тростника с длинными пальцами покоилась на плече коренастого.
"Янки-простаки" — вот что написала Джейми.
— Я люблю тебя, — сказал Келлен.
Но Джейми даже головы не подняла.
Пассажиры желтого авто находились сейчас на расстоянии двадцати футов, казалось, они не обращали внимания ни на машины, ни на птичьи крики, вообще ни на что, кроме намеченной жертвы.
"Перепрыгнуть через стену", — промелькнуло в голове Келлена. Но идея спрятаться в вонючих трущобах — даже ногу туда поставить — казалась еще худшим злом, нежели встретиться лицом к лицу с этими двумя. И таким же роковым, как осквернение святынь. Равносильно навязчивой демонстрации камер, ай-подов[59] и мобильных телефонов там, где люди молятся, играют в азартные игры или убивают друг друга.
Так думал Келлен, а итальянцы между тем приближались, и в это время появился эвакуатор. Он просигналил густым, победоносным басом, и в голове стало пусто, все мысли исчезли; заглушив мотор, эвакуатор остановился рядом с ними.
— Мы спасены, — свистящим шепотом вырвалось из груди Келлена, и он упал на колени рядом с первой и единственной девушкой, которую он любил и которая наконец-то подняла голову и посмотрела на него. — Джейми, эвакуатор приехал. Мы спасены.
В мгновение ока из кабины выпрыгнул водитель, он окинул взглядом заглохшее авто и сунул им в руки по толстому куску холодной пиццы. Он тоже не говорил по-английски и изъяснялся жестами, как и все итальянцы, понятно и выразительно. Кабина эвакуатора предназначалась только для водителя и его пиццы. Джейми и Келлен могли ехать в своем авто. Они уселись, и, когда водитель грузовика подцепил их за бампер и начал затаскивать на длинную, высокую площадку кузова, Келлену хотелось посигналить итальянцам из желтого авто, показать, как ловко они улизнули у них из-под самого носа.